– Как скажешь, – успокаивающе сказал я. – Я не настаиваю.
– Но ты это… заезжай еще как-нибудь поболтать, – смущенно сказал Леброн. – В принципе, мне тут есть чем заняться, но еще один собеседник лишним не будет.
– Ничего не обещаю, – не стал я кривить душой. И хотел бы соврать, чтобы он не обижался, но, к сожалению, был просто неспособен физически. – Я даже не уверен, что надолго останусь в Барсе.
– Ну понятно, – грустно кивнул парень. – Езжай уж. А я пойду сериал смотреть.
Мне было немного жалко парня, но помочь ему я ничем не мог, раз уж он сам отказывался от упокоения. Зато благодаря Леброну я многое узнал о призраках. По сути, он был первым, с кем я вот так спокойно пообщался и нашел общий язык. Призрак в доме Михайловых не считается, ее могли видеть все. Теперь у меня возник интересный вопрос – как много среди бродящих по городу призраков зацикленных, и как много неприкаянных? Со сколькими из них можно нормально общаться и получать полезную информацию?
Распрощавшись с Леброном, мы с Джен добрались-таки до клиники. При свете солнца здание выглядело куда более дружелюбно, чем ночью. Даже не верилось, что еще недавно это людное место было атаковано существами и полтергейстом. Небольшой парк перед больницей был полон людьми, а внутри клиники царил настоящий хаос: снующие по коридорам медсестры, постоянные объявления по громкой связи. Если честно, до этого момента я думал, что в фильмах несколько преувеличивают уровень бедлама в подобных местах.
– Сегодня сдадите все анализы, а завтра с утра мы назначим вам процедуры в зависимости от их результатов, – безэмоционально проговорила женщина за стойкой регистрации. – Сначала на второй этаж в лабораторию, потом третий этаж, кабинеты терапевта, КТ и магограммы. Ваша палата располагается на десятом, номера двенадцать и тринадцать, смежные.
Пока мы перемещались по этажам, я высматривал призраков, но не смог найти ни одного. Похоже, защита исправно действовала, не пуская их в клинику, но тогда откуда взялась та девочка? Интуиция подсказывала, что самое интересное начнется ночью, нужно лишь немного подождать, ведь большая часть призраков становятся активными только после захода солнца, а пока можно наведаться в гости к Дэмису, узнать, как его самочувствие.
Джен молча ходила вслед за мной по всем кабинетам, и даже норовила присутствовать при обследовании у терапевта, но я все-таки смог вытолкать ее наружу. А когда мои мучения наконец закончились, мы поднялись в палату к Дэмису.
Как ни странно, палата парнишки оказалась пуста, а кровать аккуратно убрана.
– А куда делся мальчик из этой палаты? – спросил я одну из проходивших мимо медсестер. Она выглядела постарше и «повесомее» остальных, поэтому и знала наверняка больше.
– Из этой? – переспросила она, подняв глаза на номер над дверью. – Темненький такой? Дэмис, кажется?
– Ну да.
Женщина всплеснула руками.
– Ох, бедняжка. Умер вчера ночью.
– Что значит «умер»?! – воскликнул я. – У него просто сотрясение было!
– Кровоизлияние в мозг, насколько я помню, – неуверенно ответила женщина. – Это нужно у дежурного врача уточнить. Или можете спуститься в регистратуру, там все точно скажут.
Женщина убежала по делам, а я так и остался стоять возле пустой палаты, словно пришибленный. Как же так?! Он ведь был практически здоров! Его и оставили-то в клинике на пару дней просто на всякий случай.
– Сочувствую, – тихо сказала Джен, ободряюще сжав мое плечо. По-моему, это был первый раз, когда она проявила ко мне хоть какие-то эмоции.
Джеймс Харнетт сидел за столом и задумчиво вертел в руках бокал с кроваво-красным вином.