— Отлично. Никаких ссор?
— Пока нет.
— Еда хорошая?
— Прекрасная.
— Личных визитов всем хватает?
— Думаю, что да. Я не слышал, чтобы кто-нибудь жаловался.
Харкину очень хотелось бы, чтобы между присяжными происходили мелкие склоки. Не потому, что это имело какое-то значение для суда, а потому, что у него была страсть к грязным подробностям.
— Хорошо. Дайте мне знать, если возникнут проблемы. И давайте сохраним наш контакт в секрете.
— Ну конечно, — согласился Николас.
Они обменялись рукопожатиями, и Николас ушел.
Харкин тепло приветствовал присяжных и объявил начало четвертой недели их работы. Все, кажется, хотели поскорее приступить к делу, чтобы как можно раньше сбросить с себя это бремя.
Встал Рор и вызвал своего следующего свидетеля — Лиона Робилио, которого ввели в зал заседаний через боковую дверь. Шаркая ногами, он прошел перед судейским столом и с помощью охранника уселся на свидетельское место. Робилио был стар и бледен, одет в темный костюм и белую рубашку без галстука. В горле у него зияло отверстие, прикрытое тонкой бинтовой повязкой и закамуфлированное льняным шейным платком. Чтобы произнести клятву, он приставил к горлу тоненький, как карандаш, микрофон. Речь его была монотонной, лишенной каких бы то ни было модуляций — типичная речь человека, перенесшего операцию на гортани по поводу раковой опухоли.
Но слова звучали разборчиво. Мистер Робилио прижимал микрофон к горлу, и звучание его голоса раздавалось по всему залу. Вот так ему приходится теперь говорить, черт возьми, чтобы его понимали.
Рор быстро перешел к делу. Мистеру Робилио было шестьдесят четыре года, восемь лет назад он перенес операцию, ему удалили опухоль из гортани, он выжил, но лишился речевого аппарата и вынужден был научиться говорить через пищевод. Он был заядлым курильщиком почти сорок лет, и это едва не доконало его. Теперь, в дополнение к последствиям онкологической операции, он страдает сердечным заболеванием и эмфиземой. И все из-за сигарет.
Присутствующие быстро приспособились к его роботоподобному, усиленному микрофоном голосу и полностью обратились в слух. Робилио сообщил, что в течение двух десятилетий занимался лоббированием интересов табачной промышленности. Он бросил работу, когда у него обнаружили рак, и он понял, что даже теперь не может бросить курить. Он физически и психологически оказался непреодолимо зависим от никотина. В течение двух лет уже после того, как ему удалили гортань и химиотерапия оказала свое пагубное действие на его организм, он продолжал курить. Бросил лишь после сердечного приступа, который едва не отправил его на тот свет.
При таком очевидно плохом состоянии здоровья он продолжал работать в Вашингтоне, но уже по другую сторону баррикад. Теперь у него была репутация яростного борца против курения. Его даже называли «партизаном».
В прежней жизни Робилио служил в Объединенном совете табачных предприятий, «который был не чем иным, как лоббирующей организацией, существующей целиком и полностью на средства табачной промышленности, — с презрением объяснял он. — В нашу задачу входило консультировать табачные предприятия по вопросам текущего законодательства и пытаться направлять их деятельность. У нас был очень солидный бюджет и практически неограниченные возможности устраивать шикарные банкеты для влиятельных политиков. Мы играли по-крупному и обучали других защитников табачного бизнеса всем тонкостям политического кулачного боя».
Являясь сотрудником этого совета, Робилио имел доступ ко всем исследованиям, касающимся воздействия сигарет и деятельности табачной индустрии. В сущности, это было одной из задач совета — злонамеренное использование результатов подобных исследований, проектов и экспериментов. Да, Робилио тоже видел гнусную докладную, о которой рассказывал Криглер, видел неоднократно, хотя у него и нет копии. В совете всем было прекрасно известно, что табачные компании поддерживают высокий уровень содержания никотина в сигаретах, чтобы усилить эффект привыкания.
«Привыкание» — это слово Робилио повторял снова и снова. Он знаком с результатами исследований, подтверждающими, что все виды животных быстро привыкают к никотину. Он сам участвовал в сокрытии результатов исследования, безоговорочно доказывающего, что среди тех, кто начал курить в подростковом возрасте, вероятность отказа от дурной привычки гораздо ниже. Такие люди обычно курят уже всю жизнь.
Рор предъявил свидетелю Робилио для опознания целый ящик толстых папок с докладами. Это были отчеты о разнообразных исследованиях, признанные вещественными доказательствами. Присяжным предоставлялась возможность при желании ознакомиться с десятью тысячами страниц этих докладов перед тем, как принять решение относительно вердикта.