— Но она еще не слышала наших свидетелей.
— Верно. У вас теперь четыре курильщика — Уиз, Фернандес, Тейлор-Тейтум и Истер. Догадайтесь, кто из них начал курить после восемнадцати лет.
— Не знаю.
— Никто. Они все пристрастились к курению еще подростками. Херман и Херрера когда-то тоже курили. Догадайтесь, когда начали они.
— Не знаю.
— В четырнадцать и семнадцать соответственно. Это половина вашего жюри, Фитч, и все начали курить еще детьми.
— И что я должен в связи с этим делать?
— Продолжать лгать, полагаю. Послушайте, Фитч, не могли бы мы встретиться и поболтать с вами с глазу на глаз, без ваших ищеек, прячущихся в кустах?
— Очень даже могли бы.
— Опять врете. Давайте сделаем так. Мы встретимся и поговорим, но если мои люди увидят где-нибудь поблизости ваших людей, считайте, что наш уговор расторгнут.
— Ваших людей?
— Ищеек, Фитч, может нанять каждый, уж вам-то это известно.
— Договорились.
— Вы знаете рыбный ресторанчик «Каселла» в конце пирса в Билокси?
— Найду.
— Я уже здесь. Поэтому, когда вы пойдете по пирсу, я буду за вами наблюдать. И если замечу кого-то хоть сколько-нибудь подозрительного, все отменяется.
— Когда?
— Прямо сейчас. Я жду.
Хосе притормозил у автостоянки неподалеку от бухты, где стояли на приколе яхты, и Фитч буквально выпрыгнул из машины, которая тут же уехала. Совершенно один, без каких бы то ни было подслушивающих устройств, Фитч пошел по деревянному пирсу, доски которого слегка покачивались в такт волнам. Марли сидела за деревянным столиком под зонтиком, спиной к воде, лицом — к пирсу. До обеденного времени оставалось еще около часа, и в ресторанчике было пусто.
— Привет, Марли, — сказал Фитч еще на ходу, потом остановился и сел напротив. На ней были джинсы, хлопчатобумажная блузка, рыбацкая шапочка и большие темные очки.