— Идите вы к черту!
— Невероятно, правда? — сказал Сейвелл. — И представляете себе, мы все станем знаменитыми.
— Это неслыханно, — простонал Лонни, прислонясь к стене.
— Вовсе нет, — возразил Николас. — Несколько лет назад «Тексако» присудили штраф в десять миллиардов.
— Значит, это торговая сделка? — сказал Лонни.
— Нет, — вставая, ответил Николас. — Это справедливость. — Он подошел к двери, открыл ее и попросил Лу Дэлл сообщить судье Харкину, что жюри готово.
Пока они ждали, Лонни зажал Николаса в угол и шепотом спросил:
— Можно ли сделать так, чтобы было ясно, что я в этом не участвовал? — Он был не столько обескуражен, сколько зол.
— Конечно, не волнуйтесь. Судья будет спрашивать каждого в отдельности. Когда очередь дойдет до вас, сделайте так, чтобы весь мир узнал, что вы к этому не причастны.
— Благодарю.
Глава 42
Лу Дэлл взяла у Николаса записку, как делала это уже много раз, и передала ее Уиллису. Тот прошел по коридору, завернул за угол и скрылся из виду. Из рук в руки он отдал записку судье Харкину, который в этот момент разговаривал по телефону и с нетерпением ждал вердикта. Сколько раз в своей жизни он выслушивал решения присяжных, но на сей раз у него было предчувствие чего-то необычного. Он всегда верил, что придет день, когда ему доведется председательствовать на каком-нибудь грандиозном гражданском процессе, но и на нынешний жаловаться не приходилось.
В записке было сказано:
«Господин судья, можете ли вы организовать, чтобы меня вывезли из здания суда под охраной, когда жюри будет распущено? Я боюсь. Объясню позже. Николас Истер».
Его честь отдал распоряжение охраннику, стоявшему снаружи у двери его кабинета, после чего целеустремленно направился в зал, где, казалось, даже воздух сгустился от тревожного ожидания. Адвокаты, большинство которых все это время толпились в служебных комнатах в ожидании, когда их позовут, нервно и суетливо бросились по местам и стали дико озираться по сторонам. Зрители тихонько просачивались в зал. Было уже почти восемь часов.
— Мне сообщили, что жюри вынесло вердикт, — громко сказал в микрофон Харкин, он видел, как адвокаты трясутся от страха. — Пожалуйста, приведите присяжных.
Они входили в зал с торжественными лицами, как это обычно бывает с присяжными, готовыми объявить вердикт. Независимо от того, какую новость они приготовили той или иной стороне и насколько единодушны были в своем решении, они никогда не поднимают глаз, заставляя каждую сторону трепетать и готовиться к апелляции.
Лу Дэлл взяла у Николаса протокол, передала его судье Харкину, который заглянул в него, однако сохранил невозмутимый вид. Он ничем не выдал, что держит в руках бомбу. Вердикт несказанно шокировал его, но, согласно принятой процедуре, он уже ничего не мог сделать — технически все было в порядке. Позднее, конечно, будет предпринята попытка смягчить приговор, но сейчас руки у него связаны. Судья снова сложил листок, передал его Лу Дэлл, и та отнесла его обратно Николасу, который стоял в ожидании момента оглашения.
— Господин председатель, огласите, пожалуйста, вердикт.
Николас развернул свой шедевр, откашлялся, бросил быстрый взгляд в зал, чтобы убедиться, что Фитч там, и, увидев его, прочел: