— Это тебя, я отлучусь.
Звонила Ребекка, по сотовому, из больничного вестибюля. Спрашивала, может ли она зайти ненадолго. Спустя несколько минут она вошла в палату и, увидев его, испытала шок. Но, справившись с собой, подошла и поцеловала в щеку между ссадинами.
— Они вооружились дубинками, — сказал Клей, — чтобы сравнять шансы, а то у меня было бы несправедливое преимущество. — Нажав на кнопки, он поднял верхнюю часть кровати и принял позу V.
— Ужасно выглядишь, — сказала она, и глаза ее увлажнились.
— Спасибо. А ты, напротив, выглядишь потрясающе.
Она еще раз поцеловала его в то же место и стала гладить по руке. Некоторое время оба молчали.
— Можно задать тебе вопрос? — спросил Клей.
— Конечно.
— Где сейчас твой муж?
— То ли в Сан-Паулу, то ли в Гонконге. Я не могу за ним уследить.
— Он знает, что ты здесь?
— Конечно, нет.
— Что бы он сделал, если бы узнал?
— Мы наверняка бы поссорились.
— Это было бы необычно?
— Да нет, мы постоянно ссоримся. Не складывается у нас жизнь, Клей. Я хочу развестись.
Несмотря на все увечья Клея, это был лучший день в его жизни. Богатство было рядом — стоило руку протянуть, Ребекка — тоже. Дверь в палату тихо открылась, на пороге возникла Ридли, незамеченная, подошла к изножью кровати и сказала:
— Простите, что помешала.
— Привет, Ридли, — кисло улыбнулся Клей.
Женщины обменялись взглядами, от которых в ужасе застыли бы даже кобры. Ридли обошла кровать, встала с противоположной стороны, как раз напротив Ребекки, державшей покрытую синяками руку Клея.