— Ридли, это Ребекка. Ребекка, это Ридли, — представил их друг другу Клей и всерьез подумал: не натянуть ли простыню на голову и не притвориться ли мертвым?
Никто не улыбался. Ридли взяла правую руку Клея и точно так же начала гладить ее. Окруженный двумя прекрасными дамами, он чувствовал себя как человек, сбитый машиной на шоссе, за несколько секунд до появления стаи волков.
Поскольку пауза затянулась, Клей кивнул в сторону Ребекки и сказал:
— Моя старинная подруга. — Потом кивнул в сторону Ридли и добавил: — А это моя новая подруга.
Обе женщины, по крайней мере в этот момент, чувствовали себя кем-то более значительным, чем просто подруги Клея. И обе испытывали раздражение. Ни одна не шелохнулась, каждая словно застыла на посту.
— Мы, кажется, были у вас на свадьбе, — выдавила наконец Ридли, не слишком тонко намекая на семейное положение соперницы.
— Не будучи приглашенными, — парировала Ребекка.
— А, черт, мне пора ставить клизму, — пошутил Клей, но, кроме него, никто даже не улыбнулся. Чувствовать себя отвратительнее он не мог, даже если бы они вдруг прямо над ним вцепились друг другу в волосы. Еще пять минут назад он разговаривал с Оскаром и мечтал о рекордном гонораре. Теперь это…
Две очаровательные женщины. Ничего, бывает и хуже, сказал он себе. Где эти чертовы сестры? Когда не нужно, являются в любое время суток, без стука, не обращая внимания на то, спит ли пациент, занят ли он туалетом, а уж при посетителях непрошеный визит гарантирован: «Не нужно ли вам чего, мистер Картер?», «Не перестелить ли вам постель?», «Не включить ли телевизор?».
Сейчас в коридоре царила мертвая тишина. Обе «подруги» яростно гладили его каждая по «своей» руке.
Ребекка моргнула первой. У нее не оставалось выбора, в конце концов, она действительно была замужем.
— Ну, мне пора. — И она медленно двинулась к выходу, словно не хотела уходить и оставлять поле боя за соперницей. Клей был тронут.
Как только дверь за ней закрылась, Ридли отошла к окну и долго стояла там, глядя перед собой невидящим взором. Клей углубился в газету, не обращая на Ридли никакого внимания и даже не замечая ее присутствия.
— Ты ведь любишь ее, правда? — сказала она, не отходя от окна и стараясь казаться уязвленной.
— Кого?
— Ребекку.
— Ах, ее. Да нет, просто давняя подруга…
При этих словах Ридли быстро обернулась и подошла к кровати.
— Не принимай меня за дурочку, Клей!
— Я и не принимаю, — ответил он, продолжая смотреть в газету. Поскольку ее попытка разыграть сцену из «высокой» драмы его ничуть не растрогала, Ридли схватила сумочку и, нарочито громко стуча каблуками, покинула палату. Минуту спустя заглянула медсестра проверить, не пострадал ли пациент.