— Что за процесс? — спросил Лонни с тем небрежным выражением, с каким большинство людей спрашивает о чем-то, совершенно их не касающемся.
— Дело весьма запутанное. Сет Хаббард неожиданно умер полгода тому назад, оставив после себя полную неразбериху. Куча деловых интересов и не слишком вразумительные распоряжения относительно наследства. Наша задача как адвокатов — в первую очередь попытаться собрать вместе всю семью, что в случае с Хаббардами не так-то просто. У нас есть основания полагать, что вы можете что-то знать об Энсиле Хаббарде. Это так?
Лонни закрыл глаза — боль пронзила голову, — потом открыл снова, посмотрел в потолок и тихо ответил:
— Простите, это имя мне ни о чем не говорит.
Так, словно он либо ожидал этого, либо не услышал ответа, Люсьен продолжил:
— Не вспомните ли вы кого-нибудь из вашего прошлого, кто мог знать Энсила Хаббарда или упоминал при вас это имя? Помогите мне, мистер Кларк. Подумайте хорошенько. Судя по всему, вы много перемещались по свету, а значит, знали многих людей в разных местах. Я понимаю, у вас болит голова, но уделите мне немного времени и как следует подумайте.
— Это имя мне ни о чем не говорит, — повторил Лонни.
Медсестра посмотрела на Люсьена так, будто готова была влепить ему пощечину. Он не обратил на нее внимания, лишь аккуратно положил потрепанный кожаный портфель в изножье кровати, чтобы Лонни мог его видеть и понял, что в нем, вероятно, находится нечто важное.
— Вы когда-нибудь бывали в Миссисипи, мистер Кларк? — спросил он.
— Нет.
— Вы уверены?
— Конечно, уверен.
— Удивительно, мы-то думали, что вы там родились. Мы заплатили кучу денег одной очень дорогой фирме, которая занимается для нас поиском Энсила Хаббарда. Когда всплыло ваше имя, они взяли след и нашли нескольких Лонни Кларков. Один из них родился в Миссисипи шестьдесят шесть лет тому назад. Вам ведь как раз шестьдесят шесть лет, мистер Кларк, не так ли?
Лонни уставился на него ошарашенно и растерянно, потом медленно произнес:
— Да.
— Тогда как вы связаны с Энсилом Хаббардом?
— Он же сказал, что не знает такого, — встряла медсестра.
— Я не с вами разговариваю! — рявкнул Люсьен. — Это важное судебное дело, очень крупное, им занимаются десятки адвокатов, несколько судов, речь идет об огромных деньгах. Если мне понадобится, чтобы вы сунули в него свой нос, я вас об этом уведомлю. А до тех пор, пожалуйста, не высовывайтесь.
Щеки у медсестры побагровели, и она задохнулась от негодования.
Лонни терпеть не мог эту медсестру, поэтому охотно добавил: