— Итак, вы добились обвинительного акта, — сказал он, поприветствовав гостей.
Кратко изложив обвинение против Куинна Рукера, Виктор Уэстлейк сказал:
— Несколько лет назад вы защищали его племянника Джекила Стейли.
— Было дело, — подтвердил Джимми Ли. — Но с Куинном Рукером я не встречался.
— Надо полагать, представлять парня вас наняла его семья или банда?
— Что-то в этом роде. Это был частный контракт, а не судебное назначение.
— С кем из членов семьи вы имели дело?
Настроение Джимми Ли изменилось. Он достал из кармана пиджака диктофон.
— На всякий случай, — сказал он и нажал кнопку. — Лучше под запись. Вас трое, я один. Хочу быть уверенным, что мои слова не будут искажены. Не возражаете?
— Нет, — ответил Уэстлейк.
— Хорошо. Итак, вы спросили, с кем из членов семьи я имел дело, когда был нанят представлять интересы Джекила Стейли.
— Именно.
— Не уверен, что могу на это ответить. Защита конфиденциальности клиента. Может, объясните, почему вас это интересует?
— Охотно. Куинн Рукер дал признательные показания. Сказал, что убил судью Фосетта, потому что тот, приняв взятку, не выполнил свои обязательства; дескать, он — банда — заплатил Фосетту пятьсот тысяч наличными за признание обоснованности ходатайства об отмене результатов обыска грузовика, набитого кокаином.
Уэстлейк внимательно смотрел на Джимми Ли, но глаза адвоката ничего не выдавали. Пожав плечами, тот сказал:
— И что?
— Вам было известно о взятке?
— Знать об этом было бы преступлением, не так ли? Думаете, я такой дурак, что сознаюсь в преступлении? Обижаете!
— Не обижайтесь, мистер Арнольд. Я вас ни в чем не обвиняю.
— Куинн Рукер намекает, что я способствовал взятке?