Однако ему не удалось разрядить обстановку — лица присутствующих остались серьезными. Когда Бойетт вытащил кольцо и показал журналистам, в комнате повисла мертвая тишина, и Пол Коффи опустился в кресло.
Поразительную новость услышали не все. Рива в тюрьме, в окружении свиты, ждала, когда их отвезут на машине к месту казни. Неподалеку находились родственники Донти. В течение следующего часа обе группы свидетелей будут почти рядом. В 17.40 родственников жертвы посадили в белый тюремный фургон без опознавательных знаков и менее чем за десять минут доставили к месту казни. Там всех провели в маленькое квадратное помещение двенадцать на двенадцать футов, где не было ни стульев, ни скамеек. Стена напротив входа оказалась задернута шторой, и им объяснили, что за ней помещение, где приговор приводился в исполнение. В 17.45 аналогичную поездку совершили родственники Донти, и их проводили в комнату свидетелей через другую дверь. От семьи Ярбер их отделяла тонкая перегородка, через которую было слышно почти все, даже чей-то громкий кашель.
Все напряженно ждали.
Глава 26
В 17.40 Верховный суд США отклонил прошение о признании Донти невменяемым пятью голосами против четырех. Через десять минут суд отклонил «петицию Бойетта» теми же пятью голосами против четырех. Робби ответил на звонки, выйдя из камеры. Закончив разговор, он подошел к начальнику тюрьмы Джетеру и прошептал на ухо:
— Все кончено. Все апелляции отклонены.
Джетер угрюмо кивнул и сказал:
— У вас две минуты.
— Спасибо.
Робби вернулся в камеру и сообщил новости Донти. Больше рассчитывать не на что — их прошения отклонили. Донти закрыл глаза и глубоко задышал, стараясь осознать случившееся. Он до последнего не переставал надеяться, хотя и понимал, насколько призрачны шансы на отсрочку казни.
Наконец, он сглотнул, выдавил улыбку и наклонился к Робби. Их колени соприкасались, и их лица разделяли всего несколько дюймов.
— Послушай, Робби, ты считаешь, что убийцу Николь когда-нибудь поймают?
Робби снова захотелось ему рассказать о Бойетте, но с этим до сих пор не было окончательной ясности.
— Не знаю, Донти, мне трудно судить. А что?
— Вот о чем я тебя попрошу, Робби. Если этого парня так и не поймают, то все равно будут считать виновным меня. Но если его поймают, обещай, что очистишь мое имя. Ты обещаешь, Робби? Не важно, сколько это займет времени, но ты должен очистить мое имя!
— Обещаю, Донти.
— Представляю, как однажды мама, братья и сестра соберутся у меня на могиле и отпразднуют мою невиновность. Это будет здорово!
— Я тоже там буду, Донти.
— Устройте настоящий праздник прямо там, на кладбище. Пригласите всех моих друзей, поднимите большой шум, пусть весь мир узнает, что Донти Драмм невиновен! Ты обещаешь, Робби?
— Даю слово!