— Ты помнишь, как звали адвоката?
— Все еще хотите проверить факты, пастор?
— Да.
— Думаете, я вру?
— Нет, но проверка фактов никогда не повредит.
— Я не помню его имени. У меня было много разных адвокатов. Ни разу не платил им ни цента.
— В Уичите тебя арестовали за попытку изнасилования, верно?
— Типа того. Нападение по сексуальным мотивам плюс похищение. Секса не было — до этого просто не дошло. Девушка владела карате, и все пошло не так, как я планировал. Она ударила меня ногой в пах, и меня потом двое суток рвало.
— Приговор, кажется, был десять лет тюрьмы. Ты отсидел шесть, а теперь попал сюда.
— Отлично, пастор. Вы не теряли времени даром.
— Ты следил за делом Драмма?
— Я изредка вспоминал о нем первые годы, но думал, адвокаты и законники, в конце концов, разберутся, что парень здесь ни при чем. Я хочу сказать, даже в Техасе есть суды высшей инстанции, которые могут пересмотреть дело, и все такое. Не сомневался, что на каком-то этапе очевидное станет понятно даже им. Со временем я забыл об этом. Занимался своими проблемами. В тюрьме для особо опасных преступников чужие проблемы никого не волнуют.
— А как же Никки? О ней ты думал?
После затянувшегося молчания стало ясно, что Бойетт не собирается отвечать на этот вопрос. Кит продолжил писать, прикидывая, какие шаги предпринять дальше. Пока ясности не было.
— Тебе не жалко ее родных?
— Меня изнасиловали, когда мне было восемь лет. И я не припомню, чтобы кто-нибудь меня пожалел. Мало того, никто и пальцем не пошевелил, чтобы остановить это. Вы знакомы с моим досье, пастор, и знаете о моих жертвах. Я не мог остановиться. Не уверен, что смогу и сейчас. Так что насчет жалости — это не ко мне.
Кит молча покачал головой, не в силах скрыть омерзения.
— Я хочу, чтобы вы поняли меня правильно. Я сожалею, что совершил столько дурного. Как часто я мечтал о том, чтобы стать нормальным! Всю жизнь хотел перестать причинять людям боль, хотел все наладить, выйти из тюрьмы, найти работу. Я такой, как есть, не по своей воле.
Кит аккуратно сложил листок и убрал в карман пальто. Потом закрыл ручку колпачком и, сложив руки на груди, устремил на Бойетта пристальный взгляд.
— Насколько я понимаю, ты так и собираешься сидеть сложа руки и не станешь вмешиваться в события в Техасе.