Прождав сорок пять минут, он расплатился, подмигнул девушке и затерялся в толпе. Еще один звонок Габриэлле, еще одна попытка. Услышав автоответчик, Рик выругался и в сердцах захлопнул телефон.
Через час он смотрел в своем номере телевизор, когда раздался звонок. Это был не Арни. И не Габриэлла.
— Твоя девушка так и не пришла? — игриво спросила Ливви.
— Нет.
— Следовательно, ты один.
— Совершенно один.
— Непорядок. Мы могли бы вместе пообедать. Хочешь?
— Еще бы.
Они встретились в «Паоли», неподалеку от его отеля, — старинном ресторане с длинным залом под сводчатым потолком, покрытым средневековыми фресками. Зал был заполнен, и Ливви весело призналась, что пустила в ход все свое обаяние, чтобы получить места. Столик оказался маленьким, и они сидели близко друг к другу.
Потягивали белое вино и знакомились. Ливви училась на предпоследнем курсе Университета Джорджии и заканчивала свой последний семестр за границей. Она выбрала историю, не слишком налегала на занятия и не скучала по дому.
В Джорджии у нее был молодой человек, но ничего серьезного, так, на безрыбье. Попользовалась и забыла.
Рик поклялся, что не женат, не имеет невесты и постоянных связей. Та девушка, что не пришла в кафе, — оперная певица. Это совершенно изменило русло их разговора. Они заказали салаты, паппарделле с кроликом и бутылку кьянти.
Глотнув вина, Рик сжал зубы и мужественно окунулся в футбольную тему. Начал с хорошего (колледж), перешел к плохому (кочевой жизни профессионала) и закончил совсем ужасным (своим недолгим январским выступлением за команду Кливленда).
— Я не очень интересуюсь футболом, — сообщила Ливви, и Рику захотелось заключить ее в объятия. Она жила во Флоренции с сентября, понятия не имела, кто стал чемпионом и завоевал кубок, и это ее не слишком волновало. В школе она участвовала в группе поддержки, и с нее футбола вполне хватило.
Сбежала от всего этого в Италию.
Рик коротко рассказал ей о Парме и «Пантерах» и снова дал возможность высказаться.
— Похоже, во Флоренции много американцев.
Ливви закатила глаза, словно американцы ее совершенно достали.
— Не могла дождаться, чтобы поехать учиться за границу, мечтала об этом много лет, и вот, пожалуйста — живу в комнате с тремя товарками из колледжей Джорджии, которые не желают изучать ни язык, ни культуру. На уме одни магазины и дискотеки. Здесь тысячи американцев, и все держатся друг друга, как гуси в стае. — С тем же успехом она могла остаться в Атланте. Ливви часто путешествовала одна, чтобы познакомиться с провинцией и улизнуть от подружек.
Ее отец был известным хирургом. Завел себе женщину на стороне, что привело к затянувшемуся разводу. Дома все пошло кувырком, и Ливви совершенно не хотелось уезжать из Флоренции. Но через три недели семестр кончался, а с ним и ее жизнь в Италии.