— Алексей, если ты не прекратишь называть Валеру психом, я откажусь с тобой разговаривать! Ты вечно его подозреваешь в чём-то постыдном и некрасивом! А между тем, душевнобольные пахнут по-другому! Болезнью! Не слишком явственно, но уж как пахнет Валера я знаю лучше всех! Всё у него в порядке!
«Блин, надо мыться почаще, — мелькнула дурацкая, несвоевременная мысль. — А то у Алисы обоняние чувствительное, да и у Демьяна… и вообще на тёмной стороне много таких, чувствительных…» Однако мысль как мелькнула, так и исчезла. Сосредоточиться на чём-то постороннем, не связанном с попытками выбраться из ловушки, было решительно невозможно.
«Кстати да, Демьян прав. Я ведь проводник. Мне по природе положено находить пути между тем и этим! Вот и надо искать!»
Сосредоточиться оказалось совсем несложно. Где-то на краю сознания замаячила граница. «Но ведь это не просто граница между тёмной стороной и верхним миром, — рассуждал Валерка. — Это ещё и граница между явью и навью. Это вообще граница, абстрактная. Между всем, что угодно». Всё ещё сохраняя образ границы на краю сознания, Птицын поднялся на ноги, нащупал руку Алисы — девчонка всё-таки не выдержала, подошла поближе. Видно хотела поддержать своим присутствием.
— Хватайтесь друг за друга, ребята, — сказал проводник. — Хватит нам бродить по этому кольцу, пора идти дальше. — И, дождавшись, когда все возьмутся за руки, шагнул. Только не вперёд, как это происходит в обычном пространстве, и не внутрь, как бывает, когда переходишь из одного мира в другой. Скорее, немного в сторону. Совсем чуть-чуть.
То, что им удалось покинуть ловушку, парень понял ещё до того, как открыл глаза. Осточертевший однообразный звук журчания воды вдруг изменился, в лицо как будто бы пахнуло свежим воздухом. Даже не так. Воздух в тоннеле дивьих людей и без того был довольно свежий, просто он практически не двигался, а тут, словно сквознячок подул. Ну, а открыв глаза, окончательно убедился — вышли.
Коридор, по которому они теперь шли, был втрое шире, освещён ярче. Метрах в ста впереди виднелось какое-то расширение. А, самое главное, по бокам от компании шли дивьи люди. Не конвоировали, просто шли рядом, как ни в чём не бывало. Так же, как и первый увиденный, они были одеты в серо-белые плащи с капюшонами, только в этот раз капюшоны не был надеты на головы, и стало возможным рассмотреть лица более детально. Всё внимание забирали большие, жёлтые глаза с чёрными кружками зрачков. Однако, присмотревшись, можно было разглядеть и большие, заострённые уши, лишь частично скрытые коротким белым пушком на макушке. Очень эти уши были похожи на таковые у летучих мышей, Птицын подумал, что дивьи, должно быть, состоят с этими животными в родстве. Остальные черты лица у дивьих оказались мелкими. Маленькие носы, тонкие, практически отсутствующие губы. Лица дивьих людей не были неприятны, скорее, даже, наоборот, вызывали симпатию. Но ничего общего с человеческими. Это как смотреть в мордочку какого-нибудь лемура, причём не настоящего, а мультяшного. Забавно и вызывает умиление, но трудно воспринимать их, как людей.
— Эмм… здрасьте, — Птицын чувствовал себя донельзя глупо. — Как дела?
— Здравствуй, проводник, здравствуйте, свита проводника, — один из дивьих повернул к Валерке лицо, вежливо улыбнулся, показывая мелкие, треугольные зубы. — Дела нашей колонии идут хорошо, а теперь, мы надеемся, станут ещё лучше. Вы очень удачно к нам зашли, мы давно ждали возможности контакта с проводником.
— А зачем тогда было устраивать эту жуть с закольцованным пространством? — поинтересовался Птицын.
— Мы обязаны были проверить. Мы узнали, что ты появился в нашей земле, и решили воспользоваться случаям. Наблюдали за тобой. Обязаны были посмотреть, как ты поведёшь себя в той ситуации. Настоящий проводник не терпит принуждения и ограничения своей свободы. Его можно сломать, но тогда он не сможет больше правильно исполнять свою роль. Миру такой проводник не нужен. Мы не пользуемся услугами таких проводников.
— Да что ж такое! — Валерка не выдержал. Видно, ещё не отошёл от стресса, поэтому не сдержался, — Я не пойму, все сидят и за мной в окошки подглядывают? Почему все обо мне всё знают, даже то, чего я сам не знаю? Я что тут под наблюдением? Вам блин заняться больше нечем, кроме как следить за каждым моим шагом! Нашли тоже клоуна! Мне, может, отчитываться? И какого чёрта нельзя было просто спросить⁈
— Верхние люди иногда говорят вещи, не соответствующие действительности, — вспышка проводника ничуть не смутила дивьих. — Мы не умеем правильно определять такие случаи, поэтому предпочитаем проверять самостоятельно. Не стоит гневаться, проводник. На гнев тратится энергия. Мы ведь не причинили тебе вреда, лишь убедились, что ты настоящий проводник. Зато теперь мы будем с тобой сотрудничать к обоюдной выгоде.
Птицын только рукой махнул. Неприятно чувствовать себя как под микроскопом. Кого ни встретишь на тёмной стороне — все о тебе что-то знают, наблюдают, и ещё выводы о тебе какие-то делают! «Интриганы, блин мышеухие! — мысленно выругался Птицын».
Между тем компанию привели в пещеру. Даже не пещеру, а зал — слишком ухоженное и красивое помещение. Стены покрыты резными изображениями всяких тварей, большинство из которых Птицын даже не узнал, потому что плохо знает подземную фауну. Мыши, змеи, черви, насекомые, кроты. Жители поверхности привыкли в основном брезговать этими существами, а здесь они были нарисованы так тщательно и с таким уважением, что Валерка даже залюбовался. Ещё и казалось, что они двигаются — из-за немного дрожащего освещения, отчего тени слегка меняли своё положение. Вот как можно червяка вырезать так, чтобы он вызывал умиление? Загадка! Тем не менее, у дивьих получилось, иначе как объяснить то, что Валерка, будучи голодным и усталым первым делом обратил внимание именно на убранство зала, а не на столы, расставленные в центре. С едой.
— Ох, красота какая! — убранством подземного зала восхищался не только Птицын. Даже Лёха, старавшийся при посторонних сохранять невозмутимый вид, не удержал лицо и с раскрытым ртом любовался барельефами.
— Нам приятно, что вы оценили наше искусство, — раздался скрипучий голос одного из дивьих. Птицын вздрогнул — совсем забыл о том, что они в этой пещере не одни. — Мы хотим предложить принять пищу. Совместный приём пищи — важный атрибут социальных взаимодействий верхних жителей. Для нас он тоже имеет значение. К тому же судя по вашему внешнему виду, вам требуется подкрепить силы.
Только теперь Птицын обратил внимание, что столы уставлены яствами. Очевидно, пока они раз за разом проходили один и тот же отрезок штольни, подземные жители готовили тёплый приём. Судя по запахам, доносящимся от столов, действительно тёплый. Валерка, правда, предпочёл бы переодеться сначала во что-нибудь сухое и чистое, а ещё лучше сначала помыться, но требовать такого от гостеприимных хозяев постеснялся. Хотя и понимал, что дивьи, скорее всего, просто не обратили внимания на такие мелочи. У Птицына вообще пока что создавалось впечатление, что дивьи очень плохо знают жителей поверхности и с трудом их понимают. Слишком закрытое сообщество, слишком редко выходят на контакт. «Интересно, а чего им от нас надо-то? — заинтересовался Валерка. — Точнее, от меня. Вон как встречают приветливо… если не считать того клятого коридора. Наверняка о чём-то договориться хотят!»
Дивьи, однако, не спешили объяснять, чего хотят от незваных гостей. Усадили за стол, сами расселись — Валерка в этот момент почувствовал себя, как какой-нибудь свадебный генерал, а то и вовсе приглашённая звезда на корпоративе. Трапезничающие чинно поглощают пищу, изредка перешёптываясь. Разобрать что-то невозможно — слух у местных, очевидно, очень чуткий, если судить по размеру ушей, так что обычному человеку эти перешёптывания недоступны. Удивительно, что хоть что-то слышно. Валерка бы не удивился, если бы дивьи могли общаться между собой с помощью ультразвука. В общем, смущающая ситуация, однако, когда перед ним поставили блюдо с едой, всё смущение куда-то исчезло.
— Валер, а ты знаешь, из чего сделано это блюдо? — осторожно спросил старлей, устроившийся по правую руку от Птицына.
ebooksa