Когда уже попили чай, то дети пошли показывать дворянчикам как они живут, где спят, как играют и Димка, один из близнецов предложил нарисовать им игру-бродилку, которая у них дома в Никольском пользовалась огромной популярностью. Её «придумала» Ирэн и в неё можно было играть бесконечно.
Монахини принесли карандаши, откуда-то нашли небольшой лист, и Димка начал рисовать.
Прасковья Валуевна в это время пошла к настоятельнице. Надо было внести сумму денег и обсудить нужды приюта
К Саше подошёл один из детей и сказал, что его зовёт тётя, с которой он приехал, а мальчика послали его проводить.
Саша, ничего не подозревая вышел из игровой комнаты и пошёл вслед за мальчиком.
Шли долго, минут пять-семь, но вышли, к удивлению Саши, не к главному входу, а наоборот к какой-то «чёрной» лестнице.
Мальчишка исчез, и Саша остался один в тёмном коридоре перед лестницей. Снизу лестницы послышались шаги. Шёл кто-то довольно грузный, потому что шаги звучали: бом, бом, бом.
Саше вдруг стало страшно, и он повернулся, чтобы побежать обратно, но дверь, через которую мальчишки прошли в коридор, была закрыта и заперта.
Шаги с лестницы приближались. Спрятаться было некуда.
И тогда Саша сжал в руках свой маленький, но очень острый кинжал и стал ждать, глядя на лестницу.
Глава 6.
Прасковья Валуевна, обсудив с настоятельницей дела помощи приюту, попросила монахиню проводить её к детям и, зайдя в игровую обнаружила, что Саши нет.
Стала спрашивать у близнецов и дочерей, где Саша, куда он пошёл. К ней подошла девочка, примерно семи лет и шёпотом сказала:
— Пойдёмте, я покажу.
Взволнованная Прасковья Валуевна попросила Глашу и дочерей никуда не ходить и ждать её здесь, пошла за девочкой. Та повела её вглубь внутренних помещений и показала на лестницу, довольно узкую, уходящую наверх.
— Он там, — сказала девочка, и не успела Прасковья Валуевна ухватить её за рукав, убежала. Конечно, в игровой же интереснее, чем с толстыми тётками по лестницам ходить.
Прасковья Валуевна крикнула: — Саша? Саша! Но голос её, отразившись от толстых каменных стен, вернулся обратно, судя по всему, не долетев до верха.
Делать нечего, придётся идти, — подумала госпожа Гайко, осознавая, что вся эта история с баронессой Виленской странно выглядит, тем более что она так и не приехала.
Лестница была крутая и Прасковья Валуевна шла, тяжело поднимаясь на каждую ступеньку.
Лестница под ногами скрипела и в тишине глухо раздавались шаги: бом, бом, бом.