Принятие

22
18
20
22
24
26
28
30

Путеев, с трудом оторвав себя от любования любимой, повернулся и… увидел барона Строганова, который тоже удивлённо смотрел на Путеева, отмечая и баронский перстень и орден Святого Владимира.

— А-а-а, Николай Ворсович, — проявив недюжинную память, заявил Строганов

— Добрый день, Александр Григорьевич, — поздоровался Путеев и… не удержался, — удивлён, что вы запомнили моё имя.

— Да ладно вам, Николай Ворсович, простите старика, —заявил Строганов, которого стариком можно было назвать с о-очень большой натяжкой, — какой вы, однако, колючий.

Строганов протянул руку Путееву:

— Мир?

И хитро посмотрел снизу вверх. Потому что Путеев возвышался над Строгановым почти на голову.

Мужчины пожали друг другу руки и пошли к карете.

Путеев коротко поклонился, трепетно взял руку Анны, едва дотронулся губами, ощутив, как Анна слегка сжала его пальцы. Сердце его запело.

Барон Строганов был доволен, он-то сразу отметил, что доктор выглядит осунувшимся, но решил, что некоторым «носатым» женихам это пошло только на пользу. Вот уже и с титулом, и с орденом на груди.

Проговорили о том, что произошло в Манеже. Барон Строганов радовался, что они с дочерью подъехали с опозданием, и слава богу, потому что избежали такого страшного происшествия.

— Говорят, что подорвали стенд вашего Никольского помещика Лопатина

Анна, услышав это охнула и начала оседать. Стоявший рядом Путеев подхватил её, отметив, что Анна стала совсем лёгкой.

— Кто-то пострадал? — спросил он, устроив ослабевшую Анну в карете.

Строганов ответил:

— Да нет, взорвали стену какого-то отдалённого помещения, но говорят пропала баронесса Виленская, хотя это не точно.

— Николай… Николай Ворсович, подите, узнайте всё, — вдруг раздался голос Анны.

Строганов тоже спохватился:

— Николай, приезжайте к нам в гости, — хитро посмотрел и тихо, так, чтобы Анна не услышала, добавил, — если ещё не передумали, — и подмигнул

Путеев распрощался с Анной и с бароном, чувствуя, как внутри разворачивает большие крылья птица счастья, которая до этого сидела маленьким тёплым комочком и еле-еле трепетала крылышками.