В одном из особняков столицы сухопарый высокий мужчина лет пятидесяти читал донесение, доставленное ему из Кремля. В донесении, переданном ему доверенным человеком, было написано, что Ирэн Виленская вручила императору карту с указанием месторождений «чёрной крови», и что якобы эти месторождения расположены в Стоглавой империи. Также человек писал, что во дворце видели младшего князя Дадиани.
Мужчина, прочитав донесение, немедленно сжёг его. Он умел читать между строк и понимал, что император, несмотря на его глупую уверенность в том, что он управляет ситуацией, далеко не дурак, и вряд ли теперь у кого-то появится возможность достать карту или «дотянуться» до этой женщины. Это буде невозможно, но… только не для него. И вскоре его люди получили указания:
— Внедрить человека в окружение Ирэн Виленской. Князя Дадиани необходимо убить, но так, чтобы было все были уверены, что это люди императора. Организовать беспорядки в Горном княжестве.
Большая игра, которая началась много лет назад, продолжалась.
***
После приёма у императрицы столица «взорвалась». На Ирэн, как конфетти из новогодней хлопушки, посыпались приглашения на разные обеды, ужины, салоны, балы по разным случаям.
Более того, к особняку наместника потянулись вереницей гости. Охрана не успевала отваживать, тем более что все они были благородного происхождения. Ирэн дала чёткое указание: «Дома никого не принимаю».
Не хотелось рисковать, в доме были дети, а в том, что местная аристократия бывает разная, Ирина уже убедилась.
Прасковья Валуевна, которая была всё ещё слаба после происшествия в монастыре, тоже никого не принимала, но одна дама всё-таки уговорила её принять.
Светлана Фёдоровна Алябьева прижимала платочек к глазам и ожидала в гостиной. Ей принесли чаю с маленькими пирожными. Повар господина Гайко славился на всю столицу своими кондитерскими талантами. И в другое время госпожа Алябьева не упустила бы случая попробовать эти маленькие зефирные розочки и корзиночки со взбитыми сливками, украшенные фруктами.
Сейчас же Светлане Фёдоровне было не до изысков, более того она даже не планировала очередной литературный салон, потому что в её семье случилось большое несчастье.
Господина Алябьева сняли с занимаемой должности главы мануфактур-коллегии. Но не это было самое страшное. Самое ужасное случилось, когда Александр Васильевич Алябьев узнал кто стал причиной немилости государя.
Бросил безутешную супругу и укатил в деревню. Содержание супруги было значительно урезано, в виду того, что вместе с должностью бывший глава мануфактур-коллегии лишился большей части дохода.
И теперь Светлана Фёдоровна не могла больше организовывать салоны, и шить новое платье каждую неделю.
Она рассчитывала получить от госпожи Гайко сочувствие и помощь.
А Прасковья Валуевна согласилась принять Алябьеву только потому, что ей очень хотелось понять, что сейчас говорят в высшем обществе столицы. После ранения госпожа Гайко пока сидела дома и никуда не выезжала.
— Что же ты, Светлана, — госпожа Гайко как обычно не церемонилась, пользуясь и своим положением и своим возрастом, — так мужа подвела
Светлана Фёдоровна зарыдала с новой силой.
Когда удалось немного успокоится, сказала:
— Сама не знаю, бес попутал, Прасковья Валуевна