– Ну да, разумеется. – Лена ответила как ни в чем не бывало, тогда как в голове Ани уже сложилась очень неприглядная картина. Но она все-таки решила уточнить.
– А они там… Могут выходить или они крепко заперты?
– Ну, ты скажешь! – фыркнула Лена. – Фильмов насмотрелась и представляешь всех в смирительных рубашках? Да их даже не используют давно, вместо них вязки. И то только на период буйства, пока укольчик не вкатят. Тут же не судебная больница, да и особо сложных пациентов чаще переводят в центр. Тут в основном алкоголики да невротики. Ну и шизики в острой фазе бывают. Но их меньше, да и недолго они обычно тут. Еще парни, когда от армии косят, тоже тут лежат.
– И откуда ты такие подробности знаешь? – Аня прищурилась и внимательнее уставилась на сереющее за забором здание.
– Так дядя Демид, муж тети Фаи, там работает, – пожала плечами Лена.
Аня с содроганием подумала, что с кем с кем, а с тетей Фаей она знакомиться совсем не хочет. И с ее мужем тоже.
– Так что иногда к ним приходят навестить, они гуляют во внутреннем дворике, а совсем спокойных пускают в магазины или помогать на кухне, – продолжила Лена. – Но они, правда, почти нормальные. Хотя гулять предпочитают люди с совсем прямо диагнозами. Невротики и те, что с депрессией, лежат целыми днями и таблетки пьют, им не до прогулок.
Аня хотела выкрикнуть, что ее вовсе не интересуют всякие нервные, она вообще спрашивала про психопатов, но с большим трудом все-таки сдержалась.
– А сбежать те психи, которые совсем психи, могут? – как можно спокойнее спросила она.
– Ну да. – Лена равнодушно пожала плечами. – Их не особо и ищут, если уйдут. Люди взрослые. Вот пару раз кто-то прям в тяжелом психозе сбегал, тогда искали. Ну и судебных пару раз сюда привозили, но перестали. Смысла нет, когда в центре своя клиника есть, а там, если улизнет, то полицейские с собаками, вертолеты – все по-взрослому. А тут сбег – и все, конец. Тайга и река. Или он кого сожрет, или его, в любом случае искать дураков нет.
– Так, может, черный человек, он… – Аня сглотнула. Ей показалось, что во рту у нее пересохло. – Оттуда? Из психов?
– Да ну, как-то за уши притянуто, – помотала головой Лена, но Аню было просто так не остановить.
– Сама посуди. Человек в острой фазе этой… не знаю, чего там бывает? Ну, в общем, с жаждой убийства сбегает и долго пробирается куда-то. И убивает моих родителей. И бежит. По дороге ему становится лучше, он возвращается в знакомые места и в ужасе от сделанного снова ложится в больницу. Он не в острой фазе типа и может гулять. И тут его снова накрывает. А тут я!
– У меня от твоих версий уже голова пухнет! И мы все равно вернулись к тому, что непонятно, почему ты именно здесь, а не в другом месте.
– Это я тоже не знаю, – пригорюнилась Аня. – Может, злой рок тянет сюда?
Лена собиралась было сказать,
– Быстро к церкви.
Как человек, за которым следят и, возможно, даже хотят убить, Аня не собиралась упираться или спрашивать, что такое на Лену нашло. Пригибаясь, словно редкие облетевшие кусты могли их скрыть, девушки достигли открытых дверей церкви.
Тут Лена повела себя странно. Быстро перекрестила себя, пристально глядя на верх дверей, после чего поглубже надвинула на голову шапку и, недовольно цокнув на Анины меховые наушники, втянула ее внутрь.
– Хоть капюшон надень, – шепнула она, останавливаясь прямо тут, у порога.