Босс по обмену

— Я звонила тебе всю ночь. Хотела уже ехать в Москву, когда в новостях сказали… про аварию. Я тут же поехала сюда, я… я так испугалась, что могла не успеть сказать, что люблю тебя.

Слезы текли по лицу — обильно, неконтролируемо, словно прорвался наружу весь тот запас солёной воды, что сдерживала в себе годами. Она не могла вспомнить, когда плакала до Влада последний раз. Она не могла вспомнить, чтобы вообще испытывала в жизни чувство, подобное этому, что делало ее сильной и слабой одновременно. Сильной, потому что вместе с этим человеком она ощущала себя способной свернуть горы. С ним и ради него. Слабой — потому что он один на всем свете мог уничтожить ее одним словом. Если вдруг признается сейчас, что все, сказанное им вчера — всего лишь шутка.

— Знал бы раньше, что услышу эти слова вот так, слетал бы в столб ещё после первой нашей ссоры.

Влад старался говорить серьёзно, но не мог сдержать довольной улыбки, которая помимо воли появилась на его лице. Она его любит, а он любит её — и это единственно правильный и закономерный итог всего того, что могло с ними приключиться после его приезда в Заборье.

Он выпростал руку из-под одеяла и притянул Карину к себе. Неловко — всё ещё мешал чёртов воротник, который надо было бы уже попросить снять и забыть обо всём этом как о страшном сне. Ангелова тихо охнула, когда очутилась сверху, и Шаталов усмехнулся, видя, как сосед по палате отводит глаза, делая вид, что ему неинтересно происходящее. Хотя, Влад был не против, чтобы тот смотрел — всё развлечение среди этих унылых стен.

— Для меня это не игра. Было игрой, когда только приехал, признаю. Да ты и сама это знаешь. Но теперь перестало. Давно перестало, ещё до того, как мы с тобой поехали в Москву. Я же тогда к тебе приятелей своих подпускать не хотел, потому что одна мысль о них рядом ревность вызывала. И не подпущу впредь. Потому что ты только моя.

Шаталов притянул её к себе, приподнялся, впиваясь в рот Карины поцелуем. Жадным, глубоким, способным показать, как он истосковался по ней за эти дни, наполненные страхом того, что больше никогда не ощутит её губ под своими губами, её прикосновений, её всю — рядом. И никогда не услышит того, что ему нужно было знать, чтобы продолжать дышать.

— Я люблю тебя. И к чёрту всё прошлое. И твоё и моё. Сейчас есть только наше настоящее.

Он снова поцеловал Карину, на этот раз неторопливо и нежно. Испытывая сумасшедший фейерверк, бушующий внутри. Она была рядом, и больше он никогда и никуда не собирался её отпускать.

Разорвав поцелуй, Шаталов снова откинулся на подушку и поинтересовался с хитрой улыбкой словно бы невзначай:

— Как думаешь, наш завод в Заборье стоит того, чтобы я в него ощутимо вложился?

Эпилог

Такой свадьбы, по заверениям Любови Михайловны, Заборье не видело даже в ту пору, когда в дремучем шестидесятом году женился председатель совхоза. Тогда и в Москву их не возили и обратно не доставили на комфортабельных автобусах, которые были заказаны для торжества в количестве пятнадцати штук.

На регистрации в столице присутствовали только самые близкие, и их вдруг оказалось довольно много. Чему оба — и Влад и Карина, обретшая фамилию Шаталова, — были только рады.

Раньше свадьба представлялась Владу чем-то скучным, до скрипа песка на зубах от тоски. Официальная часть, поздравления, ресторан, где добрая половина гостей обязательно нажрётся до состояния «Я-свинья». Но сейчас, когда выносил на руках свою жену из ЗАГСа, а на них сыпались поздравления, рис, лепестки — почувствовал себя в феерии праздника. Такого искреннего, настоящего, от которого в душе поднималась волна ликования.

После поездки по городу, во время которой жители Заборья успели сфотографироваться со всеми памятниками и достопримечательностями, попавшимися под руку, уселись в автобусы и отправились в родные пенаты.

Сегодня Карина была по-особенному красивой. Нет, Влад и без того не мог налюбоваться своей невестой, а вот теперь и женой, постоянно повторяя про себя, что он грёбаный счастливчик, но сегодня, когда они вместе шли к регистратору, Ангелова была особенно притягательной. Не Ангелова… Шаталова. Теперь она — обладательница его фамилии. Его жена.

Раньше это слово казалось Владу довольно странным, когда он примерял его относительно своей жизни, но когда понял, что никогда и никуда не отпустит Карину, всё в голове вдруг стало по-иному. Он не просто не бежал от этой свадьбы, он ждал её так, как не ждал никогда и ничего в жизни. И если бы Карина не настояла на том, что расписываться они пойдут исключительно летом, наверное, просто затащил бы её в ЗАГС ещё несколько месяцев назад.

Зато у него было чем заняться за то время, что они готовились к свадьбе. Выкупленный завод по производству тазов требовал не только внимания и крепкой сноровистой руки, но и значительного вклада даже не денежных средств, а креатива. А с последним у Шаталова никогда не было проблем.

Здание, в котором располагался офис, отремонтировали, оборудовали по последнему слову техники, да и само производство не только подверглось тщательной реставрации во всех смыслах этого слова, но и значительному расширению линейки выпускаемых продуктов.