— Видимо убийца приехал из Обока? — осторожно предположил Матвей. А значит он француз, европеец!
— Что он белый — и так было ясно. Откуда у местных афаров новейшая американская винтовка? А вот с тем, что он француз, я бы поспорил.
— А кто тогда? — жадно спросил Матвей.
— Помните, я вам показывал депешу, полученную от моего человека из Обока? Там ещё шла речь о некоем иностранце, торговце то ли из Трансвааля, то ли из Республики Оранжевой реки?
— Ну да, было такое. — припомнил гимназист. — Вы мне ещё книжку потом дали, одного англичанина — «Путешествие в Мекку и Медину». Только, по-моему, зря, мусульман в здешних краях раз-два и обчёлся, разве что…
— Не в них дело. — перебил Остелецкий. — Я об авторе этой книги. — Сдаётся мне, что обокский гость и он — один и тот же человек, который имеет самое прямое отношение к нашей находке. — и он непочтительно ткнул сапогом труп Горасевича. — Встречался я с этим господином, и не раз… неужели, опять он? Пожалуй, да — словесный портрет, который мне доставили из Обока весьма детальный, да и главная примета — уродливый шрам от дротика на щеке — в нём упоминается. К тому же и почерк… как бы это сказать… весьма характерный для этого джентльмена. Любит он проворачивать грязные делишки чужими руками…
— Да кто это такой? — не удержался Матвей. — Если это не тайна, конечно?
В том, что это именно, что тайна, причём из разряда тех, от которых лучше держаться подальше, юноша почему-то не сомневался.
— Тайна. — улыбнулся штабс-капитан. — Но вам, так и быть, расскажу, когда вернёмся в Сагалло. А сейчас — Тимофей, не сочтите за труд, проверьте карманы этого господина. Ему их содержимое уже ни к чему, а вот для нас может представлять известный интерес.
Бумажка была сложена вчетверо. Когда штабс-капитан развернул её, Матвей, вытянув шею, заглянул ему через плечо. Пятна от сырости… рукописный текст… погодите, а что это? Знакомая схема?
— Я знаю, что это. — торопливо сказал он. — Схема химического запала инженера Кибальчича — компоненты для изготовления похожего устройства были у меня в сундучке, который взломал Горасевич. Вот, смотрите — стеклянная трубка, свинцовый грузик со сквозным отверстием…
— Террорист он, ваш Кибальчич… — отозвался Остелецкий. — Хорошо, где ты взял такую цидулку — я примерно представляю. Но он-то её где взял? Насколько я помню, материалы следствия по делу цареубийц в журнале «Нива» не печатались.
— Зато были в особой такой брошюрке, их раздавали полицейским чинам для ознакомления, под роспись.
— Папаша-полицейский? Ну да, разумеется, тюремные надзиратели тоже проходят по линии Министерства Внутренних Дел. У папаши в портфеле пошарил? Ох, юноша, смотрите — доведут вас эти игрушки до беды…
— Уже довели. — недовольно буркнул Матвей. Он терпеть не мог, когда ему напоминали об отцовской должности, но тут возразить было нечего, штабс-капитан кругом прав. — И портфеля у отца отродясь не было, брошюрку эту я на комоде взял, просто так валялась, даже не запертая в ящик…
— А вот это точно из «Нивы» — сказал Тимофей. Он держал у руках другой листок, с неровно оборванными краями. Схемы на нём тоже присутствовали, однако мелкий текст был печатным, набранным знакомым шрифтом.
— Статья из апрельского номера за семьдесят седьмой год. — пояснил студент. — В «Ниве» тогда регулярно печатали корреспонденции с балканской войны, в сопровождении вот таких картинок, перерисованных с фотографических снимков. Эта посвящена боевым действиям на Дунае.
—
Остелецкий взял листок, пробежал глазами — и невесело усмехнулся.
ebooksa