Лайк за любовь

— Это моя мать принесла. Хочет помогать финансово, но делать вид, что меня не существует… — проговорила я раньше, чем Егор успел еще о чем-либо спросить. — А хочешь поржать? Она весь разговор ласково наглаживала свой беременный живот.

Шумно сглотнув, он поставил бутылку на стол и сделал шаг ко мне, но я тут же отшатнулась назад, боясь сократить расстояние между нами.

— Кир, — мягко начал Егор, гипнотизируя взглядом, — ты поэтому сюда приехала и скрылась ото всех?

— А мне некуда идти, — на моих губах заиграла горькая усмешка. — И у меня больше никого нет.

— У тебя есть я.

Меня ударили раскаленным молотом, выбив дыхание. Я отвернулась от разноцветных глаз, оперевшись ладонями о столешницу.

— Егор, оставь меня…

— Больше никогда тебя не оставлю.

Не знаю на что он рассчитывал, произнося эти слова: радость, счастье, прощение? Но злость вьюнком поползла откуда-то из глубины души, крепко-накрепко оплетая меня изнутри. Стиснув зубы, я потянулась к идеально выставленным еще бабушкой стаканам, сцепив пальцы вокруг одного из них.

— Серьезно? — мои губы растянулись в усмешке, и я медленно развернулась к Егору. — Не оставишь? А где ты пропадал, когда был так нужен мне? А? Я тебя спрашиваю… Где. Ты. Был. — Последнее слово разлетелось по дому криком в унисон со звоном осколков от стакана, который легко рассыпался, совершив полет в противоположную стену. — Вали отсюда. Ты мне не нужен больше.

Мои руки сковало дрожью, а дыхание участилось, заставляя грудную клетку вибрировать, равно как и пульс. Егор не сводил с меня взгляда полного отчаяния и боли, но он снова сделал уверенный шаг вперед.

— Я никуда не уйду. А тебе нужно успокоиться сейчас, — его голос казался мне неестественно уравновешенным.

— Успокоиться? Мне? Ты лучше прикажи моим мыслям успокоиться вот здесь, — я постучала дрожащим указательным пальцем по виску. — Они каждый гребаный день грызут мой мозг и чувства, как крысы, не давая забыть мне о том, что если бы не я… — глубокий болезненный вдох, — то бабушка была бы жива, — эти слова вылетели хрипом на выдохе.

Егор отрицательно затряс головой:

— Нельзя так, Кир. Есть вещи, которые не зависят от нас.

— О-о-о, — хохотнула я, ощущая, что от каждого его слова, под каждой секундой его взгляда, во мне подобно цунами нарастает то, что так долго молча душило меня изнутри, — только не начинай тут исповедь у психолога. Если бы я тогда не уехала, если бы была здесь в тот день, то могла хоть чем-то помочь, могла раньше вызвать скорую. Но меня тут не было. Она умерла, думая, что я не люблю ее. Она умирала, пока я выла в подушку о тебе. О тебе, Егор!

Моя ладонь неосознанно схватила еще один стакан, и он яркими стеклянными каплями разлился прямо перед нашими ногами.

— Не подходи, или следующий стакан полетит тебе прямо в голову, — прошипела я, нащупывая рукой на столешнице новую стеклянную жертву.

— Ты можешь всадить меня все ножи, но я отсюда не уйду, — прошептал он, а разноцветные глаза решительно подтверждали эти слова.

— Да что ты заладил одно и то же? Что это теперь изменит? Ты нужен был мне тогда, а не сейчас, — мой крик эхом раскатывался по воздуху. — Я ждала тебя, готовая простить все что угодно. Боялась осознать, что я действительно осталась одна. А что сделал ты?