Однажды утром он проснулся от ворчания Эда.
— Ей-богу, Ларс, ты похож на ощипанную курицу.
На моем лице расплылась улыбка, хотя она и была слабой.
— Метик, — прохрипел я.
— Ты наконец-то готов воссоединиться с живыми? Армия начинает беспокоиться, и я боюсь, что они просто ради забавы возьмут на штык ближайшее государство.
— Я… сильнее. Лихорадка спала.
— Хорошо, — сказал Эд, хлопая меня по плечу, возможно, слишком сердечно.
Тяжелейшая простуда внесла свои коррективы в мой поход.
После того, как Метик ушел, ко мне ввалилась Эса. Она держала в руках поднос с вкусно пахнущей едой. Мой желудок протяжно завыл от счастья под смех киевской княжны.
— Я слышу, как твой живот требует пожрать, — хмыкнула девушка.
— Он предатель, — улыбаясь буркнул я.
Эстрид разложила еду на стол, который придвинули к кровати. Пламя в печи хорошо грело небольшую хижину. Я выбрался из кучи одеял и улегся поудобнее.
— Слишком горячее, — фыркнула Эса на мой требовательный взгляд.
Она взяла миску с бульоном и стала его остужать. Она дула на поверхность супа и мешала его деревянной ложкой. Напомнило детство.
Запах куриного бульона с травами и легким чесночным ароматом приятно щекотал ноздри.
Воительница скосила глаза в мою сторону и снова фыркнула.
— У тебя уши сейчас треснут, — бросила она.
— С чего бы?
— Улыбаешься так, что челюсть не выдержит, треснут уши.
— Это я тренируюсь, чтобы больше еды влезло, — невозмутимо ответил я.