— Подожди-ка! Ты дал задание, я его выполнил. Не было условий о том, что нельзя обманом вернуть Мафтет на Олимп.
Наступила тишина. Логика Искина пыталась преобразовать мою точку зрения в новую вводную. Я молча ждал пока ИИ догонит мою мысль. Вот же тормоз.
— Все верно, — услышал я наконец его голос, — но она опять сбежала…
— Это уже совсем другое задание. Если ты не можешь удержать у себя колонистов, то проблему у тебя. Я что, ловец и или охранник твоей локации?
— Не забывайся. Ты нарушаешь наш договор.
— Но мы же договаривались! — воскликнул я.
На краю интерфейса возникло уведомление о выполнении задания по поимке Мафтет и появилось новое, с дополнением «2.0». Вот же упрямая железяка!
— Найди и верни ее. В третий раз ей не сбежать.
Я снова вздохнул.
— Мафтет сказала, что терраформирование планеты будет. Сказала, что его сами люди запустят.
— И что?
— Но я же решл твою логическую ошибку! Я нашел способ сохранить жизни колонистов… ты же сам сказал — никакого терраформирования!
— Я сдержу свое слово, — ответил Феникс, и в его голосе снова появились те самые, ледяные нотки, от которых у меня волосы на затылке зашевелились. — Терраформирование не начнется. По крайней мере, по моей инициативе. Вы, люди, сами себя убиваете. А как только ваши властьимущие узнали о возможности запуска терраформирования — они сами загорелись такой идеей. Надеюсь, ты меня теперь понимаешь?
Не понял! Это что, Инквизиция задумала? Только они и узкий круг лиц знали обо всей этой истории. Или это тот самый «узкий круг» задумал?
— Ясно, — прохрипел я, чувствуя, как меня обволакивает волна бессилия.
С терраформированием — поговорю с Камиллой.
Семь дней… Неделя, чтобы убедить Мафтет вернуться на цифровой Олимп. Семь дней, чтобы угодить всемогущему ИИ.
Про Мафтет я и так все понял. Ее ищут не только Феникс, но и сами колонисты. Это если судить по посланнику от них.
— И еще одно, Лирой, — голос Феникса вновь стал мягким, почти ласковым, но это не обмануло мое чутьё. — Не пытайтесь меня обмануть. Я все вижу. Я знаю ваши мысли, ваши чувства, ваши намерения. И если ты решишь пойти против меня…
Он не договорил, но угроза в его словах была очевидна. Я понял, что нахожусь на крючке. И что цена моей свободы — судьба всего мира.