Игра затянулась до глубокой ночи. Антон, не выдержав напряжения, давно уже дремал у костра, завернувшись в одеяло. А мы с Михалычем все сидели над доской, не в силах оторваться друг от друга.
Наконец, когда на доске осталось всего несколько фигур, Михалыч неожиданно предложил ничью.
— Хватит на сегодня, Сергей, — улыбнулся он, устало потирая виски. — Силы уже не те, чтобы до утра сражаться. Да и тебе, наверное, отдыхать пора.
Я кивнул, с облегчением откидываясь на спинку стула.
Михалыч был прав: я действительно устал. Но это была приятная усталость, усталость от напряжённой умственной работы, от попытки разгадать тайну, которая, я чувствовал, была где-то рядом…
Утро разбудило нас светом, пробивающимся сквозь кроны деревьев. Антон первым продрал глаза и, сладко потянувшись, огляделся по сторонам.
— Ничего себе мы вчера засиделись, — пробормотал он, поднимаясь с импровизированной лежанки. — Солнце уже высоко!
Я тоже встал, разминая затёкшие мышцы. Голова была свежей, а воспоминания о вчерашнем вечере, о рассказе Михалыча и странной партии в шахматы, казались каким-то нереальным сном.
Михалыч уже хлопотал у крыльца, готовя завтрак.
— Доброе утро, сони! — приветствовал он нас, улыбаясь. — Проспали всю рыбалку!
Мы позавтракали на свежем воздухе, наслаждаясь тишиной и покоем, нарушаемыми лишь пением птиц. За завтраком решили, что пора возвращаться в город.
— Возвращайтесь ещё, Сергей, Антон, — на прощание сказал Михалыч, пожимая нам руки. — Здесь вам всегда рады.
— Обязательно вернёмся, Михалыч! — заверил его Антон, садясь за руль. — Нам здесь очень понравилось!
Я лишь кивнул, прощаясь со стариком. Но в этот момент, словно вспомнив что-то важное, Михалыч вынес мне небольшую, потрёпанную книжку в кожаном переплёте.
— Чуть не забыл, — проговорил он, протягивая мне книгу. — Это тебе. Думаю, тебе будет интересно.
Я взял книгу. На обложке не было никакого названия, лишь непонятные символы, напоминающие… шахматные фигуры.
— Что это? — удивлённо спросил я, разглядывая странную вязь.
— А ты открой, да посмотри, — хитро улыбнулся Михалыч.
Открыв книгу, я обнаружил на пожелтевших страницах схемы шахматных партий, перемежающиеся с таблицами, символами и непонятными записями.
— Это… это же книга о шахматных шифрах! — воскликнул я, чувствуя, как у меня начинает бешено колотиться сердце. — Откуда она у вас, Михалыч?