— Да. Раз в три месяца он требовал людей, — сухим, безжизненным голосом ответил Вейм. — В остальное время мы кормили его тушами тварей, которых он выманивал к нашему лагерю. Не всеми. Большую часть он оставлял нам самим.
— Очень, сука, трогательная история, — раздраженно бросил Эдрих. — А вы не забыли спросить тех бедолаг, которых туда затащили, хотят ли они превратиться в дерьмо инопланетянина после пожирания и переваривания?
— У нас был выбор, или смерть четырех человек в год, — безразлично бросил командир выживших, — или всех пятисот одновременно. Что нам, по-твоему, надо было выбрать? Умереть всем и сразу?
— Да, — сплюнул Селлас, — надо было. Надо было умереть людьми.
— Легко рассуждать о таких вещах, когда на тебя никто не рассчитывает, и от тебя ничего не зависит. Очень легко. Вот только когда ты оказываешься перед таким выбором, как-то очень резко приходит осознание того, что жизнь не делится на хорошее и плохое, — пожал плечами Вейм. — Впрочем, теперь уже все равно. Как только до этих тварей снаружи дойдет, что «барьер» пал, они придут. И мы разделим судьбу остальных лагерей.
Мда уж. Мда. В итоге получается, что уроды мы. Или идиоты. Не разобравшись в ситуации вынесли вердикт, который оказался приговором всем людям, живущим в этом лагере. Да, это бесчеловечно так вот обрекать на смерть тех, кто возможно этого и не заслуживал, но если это спасало других…
— Почему не сказал? — спросил я. — Еще там, наверху?
— А вы бы поняли? — задал встречный вопрос Вейм, и тут же сам на него ответил. — Сомневаюсь. Наши бы не поняли. Ведь они успели прочувствовать всей своей шкурой местный пиздец. Вы, прилетевшие из далекого чистого будущего, где не каждый вообще представляет себе, что такое смерть… И подавно бы не поняли.
А ведь он прав. Никто из нас реально перед подобным выбором не стоял. Даже мне за все те семь лет службы не доводилось. Да, солдаты под моим началом гибли, но так, чтоб выбирать между жизнью одного и жизнью всего отряда… Или приходилось? Не настолько осознанно, ведь когда доходит до прямого боестолкновения думать вообще некогда, а после… После я старался просто этого не делать. Писал сухие короткие похоронки, мол, героически погиб во время исполнения своего воинского долга, отправлял и стирал. С коммуникатора, а после — и из своей памяти. Потому, как если грызть себя за каждую смерть, то можно очень быстро загреметь в психушку. Выходит, мои поступки мало чем отличались от того, что творил он. Только у него хватало мужества, чтобы полностью осознавать сделанный им выбор, а я просто старался о нем не думать.
— Ладно, мы все сейчас облажались, — наконец нарушил молчание я. — Вы — в том, что даже не попытались объяснить нам, какого хера тут происходит, а мы в том, что сделали поспешные выводы. Давайте вместе и разгребать.
— Тут ничего уже не разгребешь, — махнул рукой Вейм. — Вы сами видели уже, на что способны эти твари. А сейчас вас в три раза меньше, и пушек корабля в качестве огневой поддержки нет. Винтовки наших ребят хорошо справляются с одиночными тварями, но не когда те наваливаются толпой.
— И что? Ты будешь просто стоять и смотреть, как эти суки жрут твоих людей? Или сразу пустишь себе пулю в лоб, чтобы этого не видеть? — я взял командира выживших за плечи и хорошенько встряхнул. — Соберись, тряпка. И давай попробуем спасти сколько сможем. Или хотя бы выиграем им время.
Командир выживших никак не отреагировал. Просто пялился на меня своим пустым, ничего не выражающим, взглядом. Видать, крепко та тварь по мозгам ему врезала. Она, и все произошедшее. Ладно, нам сейчас некогда приводить его в чувство.
— Есть тут, кто может на время взять командование лагерем? — спросил я, глядя на охрану Вейма.
Один из них выступил вперед и откинул капюшон, скрывавший его лицо. Это был Анокар. Он ничего не сказал, просто коротко кивнул в ответ.
— Хорошо. Расставь часть своих людей по стенам, пусть отстреливают все, что движется. Остальных направь на эвакуацию лагеря. Дейт, Анис — давайте к принтеру и распечатайте дронов сколько успеете. Эдрих, Рейн — таскайте со склада болванки к принтеру. Остальным укрепить периметр и держать оборону, пока жители не отойдут к главной постройке. Потом отходите сами. Тут входов немного и все они закрываются, я надеюсь, дверями, так что тварей будет удержать гораздо проще. Всем все ясно? Тогда выполняйте!
— Понял, — кивнул дозорный. Его люди подхватили командира выживших под руки и потащили наверх. Мы еще немного помедлили, а потом последовали за ними.
— Шеф, вы правда собираетесь так оставить эту ситуацию? — спросил Селлас. — Даже потом, когда все закончится?
— Да, — бросил я, не сбавляя шаг. — Это его выбор и он будет на его совести. К тому же мы спасли одного из пленных, и он когда очухается, наверняка все расскажет остальным. А дальше они уже сами разберутся, что делать с Веймом.
— Или с нами, — встрял в разговор Рам. — За то, что мы разрушили ту хрупкую перегородку, которая отсекала лагерь от внешнего мира.
ebooksa