Тени Деймона: Шаг в неизвестность

Прошла минута. Или две. Или десять. Я уже начал засыпать, а зверушка успела расправиться с первой порцией лакомства, усестся ко мне на коленку и начать требовать добавки, когда Селлас наконец выдал многозначительное "Мда".

— Основательно они там окопались, — добавил боец чуть погодя, — и хоть, шеф, я в этом вопросе с тобой категорически не согласен, начинаю понимать, почему ты согласился принять предложение этих сукиных детей. Самим нам такое никогда штурмом не взять.

— Взгляни на ситуацию с другой стороны, — махнул рукой я, — они сами дают нам время и возможность вооружиться и экипироваться. Так что надо этим пользоваться, ведь потом мы сможем оказать им куда более серьезное сопротивление, чем сейчас.

— Тоже верно, об этом я как-то не подумал, — задумчиво протянул Селлас.

«Ты много о чем не подумал», — мысленно добавил я, но вслух говорить не стал. Разбор полетов устраивать сейчас мне меньше всего хотелось.

— Шеф, а ты не думал о том, что дальше делать? — внезапно подал голос Рам. — Ну, вот предположим, мы удачно захватили корабли, потом взяли на абордаж «Тень», отстранили Бермута от командования и… — он замолчал, давая мне слово.

— Дагор его разберет, — ответил я, доставая из кармана новый батончик, — надо будет местных куда-то определить, причем по-тихому, чтобы Директорат не прибрал их к рукам на опыты, или, хуже того, не грохнул. Как лиц, которые в курсе о засекреченной планете и всем, что на ней происходит. Снабдить их деньгами, помочь адаптироваться. Договориться с частными клиниками об усовершенствовании их организмов до нашего уровня. Иначе говоря — надо им как-то дать биологическое бессмертие, — я попытался почесать голову, но экзоперчатка наткнулась лишь на металл шлема. — Не очень себе представляю, как это происходит, да и в биологии не особо силен, но наверняка способы есть.

— Ты никогда не думал, почему старое человечество вымерло? Всё подчистую? — устало спросил Рам, поудобнее усаживаясь возле стены.

— Нет. Даже не занимался изучением этого вопроса, — кивнул я. — Было малость не до того.

— Тогда, думаю, тебе будет полезно услышать эту историю, прежде чем ты будешь думать о том, как помочь местным модифицировать свои организмы так, чтобы они не страдали от старости.

— Слушаю.

— Причин у этого процесса было несколько. Официальная — невозможность ручного устранения дефектов организма человека, которые и приводили к его старению. Вот только, судя по тому, что мне удалось раскопать, изучая тему, эта причина не была истинной. Дело в том, что уже тогда человечество разработало омолаживающую сыворотку на основе теломеразы, да и мутировавшие клетки, которые могли появиться из-за её применения, оно тоже научилось уничтожать за счет специально запрограммированных наноботов. Иначе говоря, чисто в теории, даже человек разумный был способен продлевать себе жизнь на сколь угодно долгий срок.

— Но если так, то почему они не сделали этого? — удивленно поднял бровь я, открывая набедренный карман.

— Потому что была еще и неофициальная причина. Целый ряд неофициальных причин, которые создавали себе сами люди. И первой из таких проблем стала религия. Очень многие религиозные деятели того времени выступали с критикой и даже начали открыто призывать к запрету и прекращению подобного рода экспериментов. В особо радикальных случаях дело доходило даже до террактов. Самое удивительное было то, что очень многие люди их действительно поддерживали, продолжая слепо верить в сказки о том, что даже банальное увеличение срока жизни нарушит какие-то заповеди выдуманной сущности. Другой проблемой стали дети. Когда медицина развилась до такого уровня, что средний срок жизни человека разумного стал примерно равен сотне лет, на планете случился кризис перенаселения. И, несмотря на распространение средств защиты от зачатия, несмотря на пропаганду и даже банальные уговоры властей прекратить размножаться, население продолжало расти. Люди не понимали, как это «не заводить детей». Ими двигали старые природные инстинкты, вполне возможно помогавшие выжить человеку в прошлом, но ставшие совершенно бесполезными уже на тот момент. Инстинкты, говорившие лишь одно, размножайся. Оставь потомство. Большая часть людей в тот момент, как я понял, была скорее животными, чем людьми в привычном нам понимании этого слова. И вот, чтобы как-то с этим справиться, правительством разных стран пришлось объединиться и предложить людям выбор: «Вы либо заводите детей, либо мы даем вам возможность жить более двухсот лет». И многие согласились. И, что самое смешное, это даже помогло. Вот только ненадолго. Те, у кого на тот момент уже были дети, или кто хотел их завести, по какой-то причине страшно невзлюбили своих долгоживущих собратьев. Невзлюбили до такой степени, что начали проводить против них натуральный террор, заканчивавшийся их убийством. Какие мотивы ими двигали, сложно сказать, ведь по большому счету от их «движения» остался лишь лозунг «вы живете за счет наших детей».

— Мда-а, — задумчиво протянул я. — Неужели наши предки были такими идиотами?

— Нет, — покачал головой Рам, — они просто боялись. Боялись изменения привычного уклада жизни, новых взглядов на эту самую жизнь. И этот страх потом перерастал в агрессию. Агрессию ко всему, что могла предложить человеку наука, — он помолчал немного, глядя куда-то в пол и как будто пытаясь устаканить скачущие в голове мысли, затем продолжил. — Но я не закончил. Так вот, был еще целый ряд причин поменьше, на самом деле. Вроде запретов клонирования человека, хотя бы ради того, чтобы пересаживать органы по большому счету пустой и безмозглой оболочки действительно нуждающимся в этом людям. Это, видишь ли, они считали негуманным. А вот давать своим согражданам умирать или оставлять их на всю жизнь калеками и уродами — очень гуманно, надо полагать, — Рам вздохнул. — Протесты против редактирования генома, которое, кстати, заметно упростило нам с тобой жизнь. Это они называли «вмешиваться в дела господа». Какого, к Дагору, господа? Придурки. Кстати, наши с тобой голубчики не очень сильно от них отличаются. Тоже верят в выдуманную сущность. И, кстати, прекрасно понимая в каком мире и каких условиях придется расти их детям, все равно продолжают их рожать.

— Ну, у них же не модифицированы организмы, как у нас, — возразил Рейн, глядя на игравшую с фантиком Шельку. — Да и сильно сомневаюсь, что они могли производить те средства «защиты», которыми пользовались наши предки. Вот и получилось, что получилось.

— Есть куча других способов сделать это и не получить последствий в виде детей, — хмыкнул Эдрих. — Захотели бы — воспользовались ими.

— Но они не захотели, — кивнул Берт, до этого преимущественно помалкивавший. — И по итогу, во многом вина за смерть их потомства лежит на них самих. Знали, на что идут. Знали риски. Ну и получили, что получили.

Мда. Ведь в чем-то он определенно прав. А если присовокупить к этому слова Вейма, мол, эти дети стали тем крючком, который позволил местным не сойти с ума… То они в принципе поступили достаточно эгоистично, дав им возможность появиться на свет. На такой свет.