Бабушка ничего не сказала, когда они вышли, оставив на полу дорожку из грязи и снега от своих грязных ботинок.
— Вы что, и кладовку суперинтенданта тоже опустошили? — прокричала Квинн им в спину.
Лютер замешкался на ступеньках крыльца. Он вздрогнул.
Его все-таки мучила совесть. Ну и что? Это не помешало ни ему, никому-либо из них взять все, что они хотели. Не остановит и в следующий раз.
— Ага, — пробормотала Квинн. — Я так и думала.
Когда гул моторов грузовиков ополчения утих, Квинн вернулась на кухню и в ужасе уставилась на разгромленные полки кладовки.
— Они забрали половину! Половину! Почему мы их не остановили!
— Есть время бороться, а есть время ждать, — сказала бабушка. — Есть время говорить, а есть время держать язык за зубами. Тебе нужно усвоить, что есть что.
Квинн смахнула жгучие слезы. Ей хотелось кричать. Ей хотелось задушить что-нибудь или кого-нибудь. Она была в такой ярости, что бабушкины слова едва долетали до ее сознания. — Этот придурок Десото взял больше, чтобы насолить нам!
— Да, — согласилась бабушка, в ее голосе послышались нотки раздражения. — Да, именно так.
Квинн почувствовала, что сдувается. Чувство вины укололо ее.
— Из-за меня и моего большого рта.
— Возможно. — Бабушка вздохнула. — Но нет смысла плакать над пролитым молоком. Что сделано, то сделано.
— Я попрошу папу арестовать его! — подхватил Майло. — Держу пари, он засадит их всех в тюрьму до конца жизни!
— Хотелось бы. — Квинн посмотрела на него сверху вниз. — Не волнуйся об этом, Мелкий. Мы с бабушкой гениальны, ты же знаешь. Мы что-нибудь придумаем. Ты голоден?
Майло покачал головой.
— У меня живот болит.
Ему необходимо отвлечься. Как и ей.
— Хочешь почитать? Я позволю тебе выбрать любую научно-фантастическую книгу. Даже Стивена Кинга.
Глаза Майло стали огромными.