Гиббс нанес жестокий удар ногой по раненым ребрам Лиама. Он со стоном свернулся калачиком.
— По мне, так все в порядке.
— Как думаешь, что Генерал сделает с тобой, если ты случайно его убьешь?
Гиббс ругнулся, но отступил.
— Мне нужно попить воды.
— У меня есть кое-что получше воды, — сказал Лютер. — Кроме того, Коулман попахивает. Нам нужен перерыв. Пойдем.
Череп Лиама стучал. В ушах звенело. Он услышал удаляющиеся шаги и звук захлопывающейся двери.
Они заперли его. Оставили одного.
Это его шанс.
В висках пульсировало, зрение расплывалось. Язык во рту распух и стал толстым как у инопланетянина. Все болело.
С невероятным усилием Лиам перекатился на бок, поцарапав щеку о шершавый бетон, и осмотрел морозильную камеру.
В ней не нашлось ничего, что можно использовать в качестве импровизированного оружия. Стальные полки приварены к стене и полу. Ни мебели, ни кухонной утвари, ни инструментов для приготовления пищи.
Ничего, кроме кучи выброшенной одежды и футляра для солнцезащитных очков, который Лютер небрежно оставил.
Лиам с помощью локтей привел себя в сидячее положение, а затем встал на колени. Перед его глазами замелькали образы, тускнея по краям.
Голова кружилась, сознание помутнело. Все вокруг кренилось и дергалось.
Со стоном он переместил связанные руки под ягодицы и вперед, они почти выскочили из суставов. Потребовалось несколько попыток. Наклонившись вперед, Лиам согнул ноги, чтобы просунуть руки перед собой под ногами, и поморщился от выступившего на лбу пота.
Задыхаясь от усилий, он переместил связанные руки на правую нижнюю сторону тела и осторожно содрал медицинский пластырь с повязки на ребрах.
Адреналин хлынул в кровь. Боль и паника заставляли его пальцы путаться. Лиам не знал, сколько у него минут или секунд.
Драгоценное время уходило.
В спешке, не видя, что делает, он искал предмет, который спрятал в повязке этой ночью — ключ от наручников Рейносо.