Они прошли через несколько больших конференц-залов. Ковер украшал отвратительный цветочный рисунок. В окнах вдоль одной стены виднелись кусочки голубого цвета — озеро Мичиган, яркий кобальт на фоне горизонта тяжелых серых облаков.
Профессиональная кухня занимала площадь целого дома. Пыль покрывала некогда сверкающие нержавеющей сталью прилавки, шкафы и огромные приборы. Возле служебного входа стояли ящики с пайками и другими припасами.
Два охранника сидели на металлических складных стульях перед огромной стальной дверью. Пара фонарей, установленных на соседней стойке, давали свет.
Охранники встали и отдали честь, когда он вошел. Они были одеты в военную форму и смотрели на него встревоженно.
— Вольно, — приказал Генерал.
Гиббс вставил ключ в замок морозильной камеры, и дверь распахнулась. Внутри комната представляла собой прямоугольник размером двенадцать на шестнадцать футов. Вдоль стен стояли гладкие металлические полки от пола до потолка — пустые, если не считать нескольких картонных коробок, завязок и измельченных пластиковых пакетов.
Кто-то в спешке опустошил это место.
Дезертиры сидели на складных стульях, поставленных бок о бок. Их руки сковывали наручники.
Когда Генерал вошел, они вскинули головы, их налитые кровью глаза, расширились от стыда и ужаса.
Они были молоды, примерно двадцати пяти лет. Первый — жилистый парень со светлыми усами. Вторая — девушка с песочными волосами и прыщами на подбородке. Она выглядела так, словно все еще училась в средней школе.
В спертом воздухе пахло кислым потом и удушающим запахом аммиака. Парень обмочился.
Люди Генерала заняли спокойные, но настороженные позиции в нескольких футах от двери. Позади них двое солдат, охранявших морозильник, с опаской наблюдали за происходящим.
Как удачно. Они помогут передать это сообщение.
Генерал достал свой пистолет. Громким, властным голосом он повторил свою речь о военном трибунале, военном времени, необходимости трудных действий для сохранения нации, бла-бла-бла.
Рядом с ним Бакстер записывал каждое его слово.
Генерал позволил себе красноречие, зная, что его главной аудиторией стали два гвардейца, а не эти бедные души перед ним.
Они умоляли, плакали, приводили жалкие оправдания, но Генерал их почти не слышал.
Ему это не доставляло удовольствия. Он ничего не знал о них, да и не хотел знать. Но и вины за их наказание он не чувствовал. Без быстрого и сурового возмездия исчезнет еще больше солдат.
С точки зрения Генерала, Национальная гвардия состояла из простых людей с оружием. Пешки, которыми при необходимости можно распоряжаться на шахматной доске.
Ему нужны солдаты с трезвой головой. Он готов сделать все необходимое, чтобы сохранить их такими.