Деклан Блэк держался столь же царственно и властно, как она помнила, если не еще более. Он притягивал к себе всю энергию комнаты. Высокий и широкоплечий, безупречно выглядевший в темном шерстяном пальто, черном дизайнерском костюме с бриллиантовыми запонками. Его каштановые волосы и окладистая борода отливали серебром. Но именно его глаза, темно-серые и твердые как камень, коварные и жестокие, не давали ей покоя.
Цунами эмоций захлестнуло Амелию с головой. Деклан Блэк во всем, кроме генетики, был ее отцом, тем человеком, которого она боялась и обожала.
Он заставил ее жить в стыде и страхе. Он обижал и унижал ее мать и брата. Он намеренно разработал вирус «Гидра» как биооружие, намереваясь убить более ста тысяч человек, чтобы добиться своей цели и получить власть.
И все же какая-то детская часть ее души, которую Амелия не могла отрицать, по-прежнему его любила. Он был ее спасителем. Она одновременно ненавидела его жестокость и жаждала одобрения, испытывала ужас и восторг, радость и горе, ненависть и надежду, и все это сплелось в единый клубок, распутать который не было никакой возможности.
От волнения ей трудно было дышать.
— Отец, — снова прошептала она.
Деклан Блэк обхватил ее за плечи и прижал к своей груди. Потом отпустил ее и отступил назад, на его красивом, исполненном достоинства лице появилась широкая улыбка.
— Моя дочь. Выжившая. Я не сомневался, что ты жива.
— И мама тоже. И Сайлас, — не сдержавшись, выпалила Амелия. Может, это было ошибкой. Она не знала. Она вообще ничего не соображала, просто стояла и смотрела на отца. Его глаза светились гордостью и восхищением, Деклан смотрел так, как Амелия мечтала все детство, будто наконец одобрил ее, как будто она впервые сделала что-то достойное его любви.
— Мы найдем их и доставим сюда, где им самое место. Но сначала нам с тобой нужно поработать. — Его улыбка стала еще шире. — Я знал, что это будешь ты.
Она хотела спросить, откуда он мог это знать, но слова застряли в горле.
Он скользнул взглядом по ее волосам. Его улыбка слегка померкла.
— Мы можем что-то с этим сделать? — спросил он президента Слоан, хотя его слова прозвучали скорее как требование, чем вопрос.
— Конечно, — любезно ответила президент Слоан, жестом приказав обслуживающему боту убрать со стола. — Я пошлю своего личного стилиста в ее покои.
Амелия облизнула пересохшие губы. Она чувствовала на себе взгляды всех присутствующих.
— Не думаю, что сейчас время беспокоиться о моих волосах…
— Глупости, — взревел Деклан. — Я требую для своей дочери только самого лучшего.
Какая-то часть ее души дрогнула под напором властного присутствия отца. Но другая, более сильная, ненавидела себя за эту слабость. Амелия расправила плечи.
— Мне нравятся мои волосы.
Взгляд Деклана метнулся к президенту Слоан, затем на генерала Догерти и сенатора Стилман, а потом вернулся к Амелии. Он перевел внимание на ее горло, на кожаный шнурок, который она оставила вместо бенитоитового ожерелья. Глаза сузились, но широкая улыбка не сходила с его лица. На мгновение Амелии показалось, что отец начнет критиковать, укажет на ее непослушание, на все недостатки и изъяны.