Дверь передо мной распахнулась, являя мою мачеху.
— Мэри? — воскликнула она и тут же метнула взгляд за свою спину. А затем снова на меня и мне показалась, что в её глазах промелькнула сама тьма, напугавшая меня до глубины души.
Но это быстро прошло, стоило ей увидеть толпу за моей спиной. И она тут же обратилась к моему папе.
— Дарен? Вы уже здесь? Эта ведьма тут, как я и говорила.
— Схватить её! — приказал отец, отодвигая меня с прохода, чтобы освободить им дорогу. — Она не должна уйти! Отойди, Марисоль! С тем, что ты здесь делаешь, разберёмся потом.
В ужасе наблюдала, как они выволакивают старую Тильду из ветхого домишки и тащат в деревню. Крики толпы оглушали. И больше всего боли мне приносило то, что не в силах ей помочь. Только заикнусь, что она хорошая и ни в чём не виновата, как меня схватят, как и её. Тут и отец не поможет. Сердце обливалось кровью от происходящего. Могла только идти вслед толпе и стараться не заплакать. Эта женщина за последние два года стала мне ближе и роднее, чем мачеха и сводная сестра за всё время нашего знакомства.
Мне было известно, что старушку волокли к уже собранному кострищу на площади, чтобы привязать к столбу. Он всегда стоял там, в напоминание, что будет за колдовство… Готовый к своей задаче — истреблять нечисть и всё, что люди сочтут за неё. Толпа расходилась в своём негодовании, перекрикивая один другого с призывами сжечь ведьму. Я почувствовала, как позади меня кто-то встал и тихо зашептал на ухо. Впрочем, таиться особого смысла не было. Крики всё скрыли.
— Так моя любимая падчерица светлая ведьма? Какая приятная неожиданность, — ехидно произнесла мачеха, идя рядом со мной.
От испуга дёрнулась, но она удержала меня от побега, схватив за плечо.
— Успокойся, Марисоль, — тихо рассмеялась противным смехом Долорес. — Или ты хочешь гореть на костре вместе со старой Тильдой? Могу устроить…
— Ты… чёрная? — едва слышно спросила у неё пересохшим горлом.
— Да. И хочу заключить с тобой сделку, Мэри…
— Неужели? Ты поможешь мне спасти Тильду?
— Её? — презрительно захихикала Долорес. — Нет уж. Эту старую ведьму уже не спасти. А вот как на счёт того, чтобы защитить твоего отца? На что ты готова ради него?
Я мельком посмотрела на неё.
— Ты сама ведьма и шантажируешь меня?
— Ты такое дитя, Марисоль. В отличие от тебя у меня нет сострадания к этой деревенщине. Если они схватят меня, то я убью их всех. И угадай кого первым? Дам подсказку — это будешь не ты.
— Что ты хочешь? — тут же спросила у неё, отбрасывая ненужную робость.
От этого разговора слишком многое зависело, чтобы проявлять слабость.
— Я? — беззаботно рассмеялась Долорес и тут же хищно прищурилась. — Молодость и красоту! И существует ритуал способный дать мне это. Но есть и побочный эффект. Проклятье, которое не хочу принимать на свою долю.