— У тебя глаза стали ещё более чёрными, — задумчиво произнёс парень, начиная расстёгивать свой ремень. — Так что? Будешь отрабатывать деньги? Начни с того, что обслужи меня ротиком. Если будешь стараться, то добавлю ещё полтинник сверху. Я люблю глубокий минет, крошка.
— О! — хрипло рассмеялась. — Поверь, я знаю всё, что ты любишь, Джими.
— Мы знакомы? — удивился Харпер, останавливаясь на полпути.
— Нет, — покачала головой и произнесла, вкладывая в голос Силу: — Скажи мне, чего ты боишься больше всего на свете?
Он сглотнул. И его глаза забегали, но, поколебавшись, ответил:
— Смерти. Медленной.
— И всё? — переспросила разочарованно. — Это так банально, Джими. Значит, если умирать, то быстро? Прости, но этому не бывать.
— Кто ты такая? — уставился на меня, сжимая кулаки.
— По всей видимости, твоя смерть, — в комнате запахло страхом и чудовищу внутри меня это понравилось.
— Ты больная? — нахмурился парень. — Это типа какая-то секта?
— Сейчас ты, мой дорогой, — произнесла, не обращая внимания на его слова. — Напишешь предсмертную записку своим родителям. Скажешь, что винишь себя во всём в случае с Ребеккой, хочешь, чтобы они были счастливы и уверен, что без тебя им будет лучше. А потом ляжешь на эту кровать и перережешь себе вены вдоль, Джими Харпер.
Он снова колебался, но чем больше в человеке греха, тем проще мне контролировать его. И с этим субъектом проблем не возникло. Он послушно подошёл к тумбочке с телефоном, вырвал последнюю страницу из телефонного справочника и начал писать ручкой, лежащей у телефона.
Всё это заняло у него несколько минут. Затем лёг на кровать, где достал из кармана перочинный нож и сделал как я и сказала.
— Не хочу умирать, — жалобно произнесло это чудовище.
Или чудовищем была я? Не знаю. Впрочем, думаю, мы оба.
Присела в дешёвое плетёное кресло в углу и стала смотреть, как он умирает. Когда-то светлая ведьма, теперь превратилась в монстра, наказывающего других монстров.
Минута за минутой из него вытекала жизнь, перетекая в мою. Сколько раз я уже убивала подобным образом? Сто? Тысячу? Как же устала от всего этого. И многое бы отдала, чтобы, как и он, умереть, но для меня самоубийство не выход. Будто не пыталась. Но просыпаясь, оказывалась в извечном дне сурка, где чудовище требует дань, или начнёт убивать всех без разбору. Проходили и плавали. Пыталась я и изменять их судьбу, но делала лишь хуже.
Иногда эти подонки боятся чего-то реально страшного, но почему-то большинство именно такой смерти. Хоть монстр и ликовал, но маленькая потерянная девушка, которой я была когда-то, испытывала почти суеверный ужас.
— Как же холодно, — прохрипел почти обескровленный Джими. — Очень холодно.
Если он думал, что буду его утешать, то не дождётся. Перед глазами всё ещё стояли лица его родителей, Ребекки, умолявшей не бросать её, несмотря на его бесконечные измены, того парня, что он убьёт в пьяной драке в баре и даже той девчонки, с которой он должен был встретить свою смерть. Миру будет лучше без такой мрази как Харпер.