Унгерн прошел в палатку Бишиту-гуна и потребовал немедленного расстрела всех русских, служивших в дивизионе. Предупрежденные монголами, русские бежали.
Унгерн, взяв один монгольский эскадрон, бросился преследовать отходящую бригаду, но наткнулся на преследующих ее красных. Завязалась перестрелка…
По сведениям монголов, барон был связан и выдан чахарами эскадрона красным.
Конец барона никого из знающих его «методы борьбы с большевизмом» не удивил. Последние походы (особенно бои под Троицкосавском) наглядно доказали полную несостоятельность его как вождя.
Если прибавить к этому беспощадный террор, достигший апогея (сожжение доктора Езерского, расстрел его жены, расстрел химика Николаева и других), каждый мало-мальски осмысленный человек видел, что «время пришло».
Неизвестно, кто руководил переворотом. Мысль о нем носится в воздухе. Все эти битые всадники, все эти полковники, руки, ноги и головы которых неоднократно испытывлаи ташур «дедушки барона» (полковнику Маркову сломал руку, доктору Клинбергу – ногу, полковнику Львову, есаулу Инонову проломил головы) действуют, не сговариваясь.
И вот… под шашками их гибнут и любимый ординарец барона Перлин, и любимый вахмистр, и любимый адъютант, звероподобный Женя Бурдуковский, бывший денщик, к которому «на выучку» посылались боевые офицеры…
И только своим авторитетом, подозреваемые вечно, мобилизованные в Урге офицеры-«социалисты» останавливают дальнейшее кровопролитие.
После «ликвидации» барона Унгерна 2-я бригада, отбиваясь от наседавшего неприятеля (6 сотен), переправляется под огнем через Селенгу.
Дальнейший путь бригады: мимо Ван-Курэ в шестидесяти верстах от него по реке Могой на Угей-нор, Курэ Долце-геген, в ста пятидесяти верстах от Урги, ставка Цецен-хана, Буир-нор, Хайлар.
Под Ургой белые разбивают высланную из Урги навстречу им кавалерию (400 сабель), на Керулюнэ – красных монгол, напавших ночью. Буряты (команды Очирова и Галдина) уходят по дороге.
29 сентября 628 человек (в том числе 17 китайцев, 24 японца и 2 бурята) при 5 орудиях и 12 пулеметах, прибывают на Буир-нор, высылают вперед офицера для переговоров с китайским генералом Джанкую.
На пути в Хайлар их встречает китайский автомобиль с 2 адъютантами генерала и с переводчиком Жучем (примечание 4
80 человек располагается в китайских казармах в Хайларе, остальные в палатках.
Китайские власти относятся к ним в высшей степени предупредительно.
Местные дельцы осаждают прибывших: ведь одних карточек для паспортов надо свыше 1500 штук.
За сданных коней и оружие китайцы предлагают вначале выдать 50 долларов всаднику и 100 долларов офицеру, но выдают 55 долларов офицеру и 45 долларов солдату, причем из этой суммы удерживают 1 доллар 50 центов за паспорт.
Уменьшение выдачи объясняется тем, что «русских долго кормили».
Из Приморья приходит телеграмма – согласие принять бывших «унгерновцев».
Унгерновцы эшелоном уходят на станцию Пограничная.