– Мне не нравится, когда нет результата, Леся! – закричала Настя. – Я не люблю делать что-то бессмысленное! А в последнее время все так: я то от Саши Есенина мокрой тряпкой по морде получаю – «не лезь, куда не просят!», то тащусь ночью в этот тупой тупик, где нет никого, то прихожу на собеседование, рот открываю, а звук не идет. Хватит!
Она уселась прямо на дорогу, обхватила голову руками и заплакала.
Ненавижу это чувство: когда плачет кто-то другой, мне тоже хочется плакать – я становлюсь беспомощной и очень тупой.
Я села рядом с Настей и сказала:
– Не, результат есть. Если бы не ты, Лешка бы давно через забор сиганул. А там такой дед – ты бы его видела, у него точно охотничье ружье на стене висит. В лучшем случае, солью в попец.
– Я бы сиганул, – согласился Леша и тоже сел рядом. – И если бы не ты, мы бы с Кариной не подружились и ничего бы про Гришина не узнали.
– Узнали бы, она милая, – шмыгнула носом Настя.
– Как любит говорить мой лучший бро: «Это предположения, опираться можно только на факты», – Леша идеально скопировал ее интонацию. – А собеседование что? Ну, бывает, не срослось. Сколько там человек в комиссии было? Пять, шесть? Может, сидела бы там другая пятерка, выдали бы тебе ведро валерьянки, запустили последней отвечать и все бы сложилось по-другому. Но вообще-то, бро, пора закалять характер и тренировать мастерство публичных выступлений. Я тебя в сентябре возьму к нашему преподу по сценречи – у него даже стул заговорит.
– Да, Куликова, – поддержала я, – а то пригласят тебя на какой-нибудь съезд умных – не будешь же ты молчать! Мы-то с Лешей, понятно, туда даже зрителями не попадем, но за тебя поболеем.
– Ты что, Леся, нам и болеть не разрешат. Мы одной силой мысли снизим уровень интеллекта на мероприятии.
Настя вытерла рукавом толстовки щеки, посмотрела на нас и с нежностью проговорила:
– Вы придурки.
Мы обняли ее с двух сторон и дружно рухнули на траву, хохоча и вереща, и тут раздалось громогласное:
– Вы что тут устроили, а?
– Борис Сергеевич, здравствуйте! – Я постаралась как можно быстрее подняться и отряхнуться. – Это я, Алеся. Мы вас ждали.
Борис Сергеевич сощурился:
– А-а. Ты с компанией, смотрю. А я на рыбалке был, – он продемонстрировал ведро, в котором плескались толстенькие рыбки. – Ну, нашелся Левка?
– Нет, но у нас вопрос, – Леша услужливо протянул мне телефон, я сунула его прямо под нос Борису Сергеевичу и спросила: – Скажите, это Гришин?
Борис Сергеевич поставил ведро на обочину, еще сильнее сощурился, взял телефон в руки и подошел поближе к фонарю.
– Да какой же это Гришин? – усмехнулся он. – Гришин с пузом и с плешью.