Лизель встретилась взглядом с длинноволосым. Глаза этого челоека были страшными, они смотрели на девушку словно оценивая, а стоит ли ему оставить ее в живых или она присоединиться к лежащему в луже крови Хазиму. Серые глаза, неприметное, совершенно обычное лицо, как у большинства людей на улицах города. Встреть его Лизель не в подобной ситуации, она бы и внимания на него не обратила. Совершенно типичный, ничем не выделяющийся человек низкого происхождения. Но в нем чувствовалось нечто… нечто опасное.
- Медоус, вы в состоянии привести ее в чувства? – Спросил он.
- Уверяю, она вас прекрасно слышит.
Склонившись над кроватью, целитель протянул к девушке свои руки. Вспышка светло бирюзового света, заставила Лизель зажмуриться. Внезапно острая боль накрыла все тело, словно по нему проходили тысячи крошечных электрических разрядов. Не выдержав, она закричала, оттолкнув ладонями руки мужчины. Оттолкнула и осознала, что может шевелиться. До конца нее веря в происходящее, Лизель попыталась встать с кровати, но затекшие ноги подвели и она едва не приложилась головой от опору балдахина. К счастью метнувшаяся вперед служанка, подхватила девушку, помогая ей усесться на кровать.
- Вам не стоит пока делать резких движений. Необходимо дать телу время восстановиться. – Пояснил целитель.
- Я… он меня… мой дядя… - Попыталась прошептать Лизель, но непослушные губы, словно задеревенели, издавая лишь отдельные звуки.
- Мы знаем о происходящем. – Вздохнул длинноволосый, с сочувствием глядя на девушку. – Ваш дядя, никогда не отличался кротким нравом или особым патриотизмом. Младший ребенок одного из влиятельных родов, участвующий в локальных военных конфликтах за пределами государства. Разумеется он был, как говориться у нас «на карандаше».
- Почему вы не… не…
- Мы ведь не всемогущи. Следить за происходящим в каждой из семей аристократов, на такое увы, ресурсов у нас нет. К счастью, тайная канцелярия, уже давно работает с целителями. Точнее, почтенные врачи и маги целители, иногда приносят нам сведенья, если им что-то кажется подозрительным или выбивающимся из общего положения дел. Подобная практика часто себя оправдывает, сработала и в этот раз. Можно только благословить богов, что ваш дражайший дядюшка, не знал об этом.
- К… когда… вы узнали?
- Первый осмотревший вас целитель, отослал доклад в канцелярию. Увы, мы не имели доказательств, да и не представляли всей глубины происходящего в стенах замка. А имея на руках лишь показания целителя, вторгаться в личные владения барона… вредставьте как бы это ыглядело со стороны. Я надеюсь, вы простите нас Лизель, за несвоевременно оказанную помощь. Ведь мы пришли просить вашей помощи.
- М моей? – Распахнула глаза девушка.
- Вашей. И эта помощь необходима королевству. – Кивнул длинноволосый. – Но об этом позже. Через пару дней, когда вы восстановитесь. А сейчас, следуйте за этими людьми, они помогут вас свершить правосудие.
Длинноволосый с целителем ушли. Один из бойцов, так и не проронив ни слова, кинул девушке предлагая следовать за собой. С трудом поднявшаяся на ноги Лизель, с благодарностью посмотрела на старую сиделку, помогавшую ей двигаться. Та поймала взгляд девушки и с прискорбием сказала.
- Прости малышка, но не могла я тебе помочь. Мне нежно было наблюдать, да следить, что бы эти изверги, не затравили тебя зельем.
- Спа…сибо. Вы спасли меня от главного. Одиночества. – Собравшись с силами, протянула она.
Стоя в саду, подставив лицо прохладным струям ветра, Лизель наблюдала как разгораться пламя. Горела баня. Небольшой домик, сложенный из толстых бревен и обмазанный глиной. Баню строили еще при деде ее отце, но девушка ни на мгновение не сожалела об этой утрате. Более того, ее сердце наполняла радость, когда она слышала отчаянные крики, заживо сгорающего барона и его людей. Удары в подпертую прутом дверь, становились все слабее и слабее, пока не утихли, поглощенные треском пламени и черным дымом, поднимающимся над пожарищем. Лизель не чувствовала ни холода, ни пронзительного ветра, лишь сладкий вкус мести, наполнял ее сердце, даря небывалое тепло.
- Крепите балки. Тросы надежнее закрепляй. – Надрывался сержант.
- А ты думаешь, мы не понимаем? От этого жизнь наша зависит. Все закреплено надежно. Ворогу придется постараться, взламывая баррикады.