Изгой

Что ж, на это всё. Заняло всего половину дня. Посмотрим, какой в итоге будет эффект…

* * *

— Что значит, мы не станем его наказывать⁈ Он едва не столкнул нас с Череповыми! Ты считаешь, нам нужна очередная война⁈

— Веди себя потише, — хмурясь, приказывает Григорий.

— Я не могу! — восклицает Алексей и вскакивает с кресла.

Он делает несколько кругов по кабинету и падает обратно. Князь невозмутимо наблюдяет за ним.

— Раньше ты не был таким паникёром, — говорит он.

— Я не паникую, но это серьёзно!

— Не так сильно, как ты думаешь. Мальчик всё просчитал. Он и правда действует от своего лица, как изгой. Грозины не вмешиваются. То, что он решил захватить издание — конечно, уже слишком дерзко.

— Череповы это так не оставят, — Алексей качает головой.

— Я тебя умоляю, — морщится князь. — У них полно подобных помоек для вброса чернухи. Они не станут поднимать шумиху из-за одного.

— Тебе всё равно предстоит поговорить с их князем.

— С радостью. Я объясню, что издание слишком долго публиковало грязь про моего внука, и ему это надоело. Мы договоримся.

Алексей, подумав, произносит:

— Хорошо. Допустим, что так. Но что будет потом?

— Ничего не будет. Они это проглотят. Так же, как мы время от времени вынуждены проглатывать их мелкие пакости.

— Ты меня не понял, — говорит младший брат. — Если вскоре после таких событий мы примем Александра в род, как это будет выглядеть? Я скажу тебе! Как будто мы награждаем его за то, что он насолил Череповым. Это будет обострение отношений между родами, нам это не надо!

Григорий думает, сведя брови, и потирает грудь. Скорее по привычке, потому что теперь у него ничего не болит. Кроме шрама на груди, когда плохая погода.

— Ты в чём-то прав, — вынужден, наконец, признать он. — Что предлагаешь, отложить их с Анной принятие?

— Конечно! Хотя бы до следующего года. Пусть Александр окончит школу. Тогда это будет выглядеть иначе.

— Как подарок на совершеннолетие? — хмыкает князь.