Он наверняка сумел поставить какую-нибудь ментальную защиту. А я вот сделать этого не мог. Боровик рычал в моих мыслях, не давая думать и вызывая сильную головную боль.
«Чужой! Подохнуть! Смерть, смерть, смерть!»
— Эспер, ты как? — я еле расслышал голос Яромира.
— В порядке, — процедил я.
— Лови!
Я левой рукой поймал брошенный дробовик. Ведьмак сбросил рюкзак и обнажил меч. Пустил в него живу, и руны на клинке засветились нестерпимо ярким белым светом.
— Не лезь, — скомандовал Яромир и пошёл вперёд, на ходу усиливая духовный доспех.
Только боровик не собирался драться с ним врукопашную. Глянув на сияющие руны Перуна и Сварога, он даже отступил на шаг. Рыкнул, привстал и ударил двумя лапами о землю.
— Сука! — выругался ведьмак, по колено провалившись в землю.
Вместо твёрдой почвы у него под ногами вдруг появилось болото. Рядом из почвы вылезли корни. Гибкие, будто змеи, и острые на концах, как копья.
Они с разных сторон набросились на Яромира. Тот был вынужден активно орудовать мечом и защищаться оберегами.
А боровик в это время сосредоточился на мне.
«Чужой. Сдаваться. Лежать. Умирать».
Ступая медленно и тяжело, нечистый приближался. Будто бы гипнотизировал меня, продолжая слизывать текущую из носа кровь.
«Лежать! Сдаваться! Смерть!» — приказывал он.
Его голос полностью забил мой слух. Следом боровик воздействовал и на другие чувства. Исчезли запахи хвои, мшистой земли и влажного осеннего ветра. Перед глазами потемнело, и всё вокруг затянуло чёрной пеленой.
Я мог видеть только жуткую медвежью морду. Глаза на ней вдруг засветились алым, ослепляя меня.
Я даже собственное тело почти перестал ощущать, не говоря уже о живе вокруг.
И как будто этого было мало, я ощутил, как мои ноги опутало что-то тугое и крепкое. Корни, надо полагать.
«Сдаваться! Смерть!»