— Что значит, моя честь под вопросом? Кто в ней сомневается?
Разговор перетёк в опасную плоскость. Левин осторожно молчал, подбирая ответ. Ведь если он скажет, что сомневается в моей чести, это вполне может быть поводом для вызова на дуэль.
А городской глава явно не в форме для дуэлей, даже стрелковых.
— Вы изгой, — повторил он.
— Да, и что?
— Изгои дворянских родов считаются обесчещенными.
— Кем считаются? Это неправда. С изгоями не хотят иметь дел лишь затем, чтобы не вступать в конфликт с изгнавшим их родом. Или делают наоборот — когда хотят обозначить противостояние, принимают изгоя к себе.
Левин причмокнул губами и открыл было рот, но я оказался быстрее:
— Кроме того, официально я больше никакой не изгой, а глава своего дворянского рода. И моя честь в порядке. Если кто-то считает иначе, у него могут возникнуть проблемы.
— Вы мне угрожаете, Эспер? — Радимир наигранно нахмурился.
— Нет, конечно. Я хочу с вами дружить, хотя в прошлый раз вы довольно грубо выставили меня из кабинета. Но давайте считать, что я об этом забыл.
— Что ж, хорошо. Значит, вы хотите, чтобы я вам помог, — Левин стал говорить медленнее, тщательно выбирая слова. — Но если я вам помогу, получается… Выражаясь вашими словами, я обозначу противостояние с московским князем. И зачем мне это?
— Вы что, собрались принять меня в свой род? — деланно удивился я.
Городской глава похлопал глазами и сказал:
— Нет.
— Тогда о чём речь? Я прошу лишь выдать разрешение на строительство и субсидию, а не заключать со мной союз.
Левин выглядел так, будто я загнал его в тупик. Разговор уж точно не доставлял ему удовольствия и, похоже, он мечтал снова прогнать меня. Но в этот раз я поставил себя так, что сделать это было невозможно.
То есть, пускай выгоняет, если хватит яиц. Но я назову это оскорблением и вызову его на дуэль. Будет весело.
— Видите ли, Эспер. Субсидии выдаются с одобрения княжества-протектора. То есть этим занимается ваш брат.
— Как давно вы занимаете должность, господин Левин?