Пипец Котенку! 4

22
18
20
22
24
26
28
30

— Сдаюсь, сдаюсь! — вопит он.

Алиса не сразу отменяет заклятие. Позволяет себе немного насладиться отчаянными воплями плешивого придурка.

Сурков падает на четвереньки. Каменная броня исчезает, одежда дымится, лицо и ладони красные, как маки, и покрыты волдырями.

— Это, как там правильно, — бормочет Жанна. — Дуэль окончена, конфликт исчерпан, вот.

— Согласна, — кивает Алиса. — Но это был вопрос оскорбления. А насчёт автомобиля и нашего водителя — будьте готовы, ваше благородие. Господин Грозин продолжит вести дело.

Она резко разворачивается на пятках и уходит. За спиной звучит скулёж униженного барона, и губы Алисы трогаёт лёгкая улыбка.

Приятно, однако, отстоять честь рода.

* * *

Я прихожу в себя медленно и неприятно, будто с тяжёлого похмелья. Хотя в этой жизни я ни разу не позволил себе напиться.

Да и вообще, не люблю это дело. Есть много способ кайфовать гораздо полезнее и приятнее.

Секс, например. Эх, деревенские близняшки. Обещал навестить, да, видимо, не удастся.

Впрочем, фиг с ними. Мне надо жену спасать, а случайный перепихон сейчас не в тему. В другой раз как-нибудь.

Зореслава, кстати, тоже под боком, если что. Да и Жанночку я ещё не попробовал…

— Ярослав! — возмущается Люсиль, появляясь на кровати рядом. — Что за пошлые мысли, ты едва прийти в себя успел!

— Ты мне говоришь про пошлость, развратница? — оглядывая сладкие формы Люси-девушки, хриплю я. — Хоть бы в одежде появилась. Дай водички попить.

Люсиль фыркает, мановением руки создаёт на себе голубое платье и подаёт мне стакан воды с тумбочки.

— Как дела? — спрашиваю я.

— У меня? Никак. Пока ты был без сознания, я будто в тюрьме находилась. Оказалось, что не могу выйти из духовного пространства, пока ты в таком состоянии.

— Надо же, — сделав пару больших глотков воды, говорю я. — И долго я был без сознания?

— Два с половиной дня.

— Сколько? Да ну на хрен. Что случилось за это время?