— Сдаюсь, сдаюсь! — вопит он.
Алиса не сразу отменяет заклятие. Позволяет себе немного насладиться отчаянными воплями плешивого придурка.
Сурков падает на четвереньки. Каменная броня исчезает, одежда дымится, лицо и ладони красные, как маки, и покрыты волдырями.
— Это, как там правильно, — бормочет Жанна. — Дуэль окончена, конфликт исчерпан, вот.
— Согласна, — кивает Алиса. — Но это был вопрос оскорбления. А насчёт автомобиля и нашего водителя — будьте готовы, ваше благородие. Господин Грозин продолжит вести дело.
Она резко разворачивается на пятках и уходит. За спиной звучит скулёж униженного барона, и губы Алисы трогаёт лёгкая улыбка.
Приятно, однако, отстоять честь рода.
Я прихожу в себя медленно и неприятно, будто с тяжёлого похмелья. Хотя в этой жизни я ни разу не позволил себе напиться.
Да и вообще, не люблю это дело. Есть много способ кайфовать гораздо полезнее и приятнее.
Секс, например. Эх, деревенские близняшки. Обещал навестить, да, видимо, не удастся.
Впрочем, фиг с ними. Мне надо жену спасать, а случайный перепихон сейчас не в тему. В другой раз как-нибудь.
Зореслава, кстати, тоже под боком, если что. Да и Жанночку я ещё не попробовал…
— Ярослав! — возмущается Люсиль, появляясь на кровати рядом. — Что за пошлые мысли, ты едва прийти в себя успел!
— Ты мне говоришь про пошлость, развратница? — оглядывая сладкие формы Люси-девушки, хриплю я. — Хоть бы в одежде появилась. Дай водички попить.
Люсиль фыркает, мановением руки создаёт на себе голубое платье и подаёт мне стакан воды с тумбочки.
— Как дела? — спрашиваю я.
— У меня? Никак. Пока ты был без сознания, я будто в тюрьме находилась. Оказалось, что не могу выйти из духовного пространства, пока ты в таком состоянии.
— Надо же, — сделав пару больших глотков воды, говорю я. — И долго я был без сознания?
— Два с половиной дня.
— Сколько? Да ну на хрен. Что случилось за это время?