— И зачем тебе это?
— Во-первых, у Белозерских больше не будет причины меня убивать. Во-вторых, вдруг акции вырастут в цене, — я улыбаюсь. — Тогда я смогу купить их дешёво и продать дорого.
— Ты так говоришь, как будто уверен, что они вырастут.
Странно, про первый пункт Григорий ничего не говорит. Значит, он тоже уверен, что это графиня хотела меня убить? Или он просто знает больше, чем мы с Виталием?
— Как знать, — пожимаю плечами я. — Если они вдруг упадут, или Цитата вообще разорится — я ничего не потеряю. Кроме мишени на лбу, образно выражаясь.
— А ты знаком с условиями завещания? — чуть прищурившись, спрашивает князь.
— Нет.
— Тогда вот что тебе стоит знать. Если ты откажешься от наследства, даже с оговорками, твою долю получит Максим.
Так я и думал. Мама ведь упоминала, что завещание составлено хитро, и что Белозерские никак не могут его оспорить. Бабушка хорошо постаралась.
— Хорошо, пускай получит, — я пожимаю плечами. — Возможно, дядя Юрий после этого станет чуть лучше ко мне относится.
— Вряд ли, — сухо сообщает Григорий.
Официант приносит чай. Когда он уходит, князь опять смотрит на часы.
— Я не до конца понимаю, какую схему ты строишь, Александр. Должен сказать, меня это нервирует.
— Как вы и сказали, я надеюсь, что акции Цитаты вырастут. По праву выкупа я заберу их задёшево, а потом продам. Наверное. Или оставлю для дивидендов. Вот и всё, никаких хитрых схем.
Привираю совсем чуть-чуть. Я не надеюсь, я точно знаю, что акции Цитаты вырастут. Потому что сам собираюсь их поднять.
Григорий Михайлович вдруг усмехается.
— Мне доложили, ты купил акции Династии.
— Да. На целый миллион рублей, — с горделивой улыбкой сообщаю я.
— Зачем?
— Чтобы ощутить себя частью семейной компании.