— Я понимаю! — перебивает Анна. — Но пока тебе не исполнится восемнадцать, я имею право запретить.
— По закону можешь. Но неужели ты хочешь так меня унизить? Жаров подлый тип. Он не замедлит разнести весть о моём отказе по всему интернету.
— А ещё — Жаров хороший дуэлянт. Я слышала про него, поверь. У них в роду все прекрасно владеют шпагами.
— Ничего, я тоже неплох.
Немного привираю, честно говоря. В прошлой жизни я, само собой, шпагу видел только в кино. До меня Александр обучался фехтованию, только назвать его мастером не повернётся язык. Крепкий середнячок, возможно.
Только для меня это всё равно не повод отступать. Лучше проиграть в дуэли, чем вовсе отказаться от неё.
Мама больше ничего не говорит, только тяжело вздыхает. Подскакивает из-за стола и отходит к окну.
Я подхожу к ней и обнимаю за плечи.
— Мам, ты плачешь, что ли?
— Нет, — она быстро проводит рукой по щеке. — Просто я едва тебя не потеряла. Ты только очнулся, и опять собираешься рисковать собой.
Могу ошибаться, но это как-то неискренне звучит.
— Почему опять?
— Я не так выразилась, — морщится мать. — Ты понял, что я имею в виду.
— Понял. А ты, надеюсь, поняла меня. Отказаться в данном случае — репутационное самоубийство.
— Да что ты знаешь о репутационном самоубийстве, — Анна качает головой.
Да уж. В своё время мама всем пожертвовала, чтобы сохранить меня и получить признание. По факту, стала изгнанницей, лишилась доли в семейной корпорации и выбросила честь на помойку.
А ведь у неё наверняка были варианты. Скрыть моё рождение, отдать в приют или даже вовсе избавиться от меня. Не каждая дворянка, тем более из настолько влиятельной семьи, согласилась бы растить бастарда.
— Я за всё тебе благодарен, — разворачиваю мать к себе и целую в щёку. — Но ты же не для того меня растила, чтобы вечно держать под крылышком? Я вырос, мам.
— Я вижу, — почти шепчет она.
Минуту стоим молча, а потом она в очередной раз вздыхает и спрашивает: