Бастард

22
18
20
22
24
26
28
30

— Добро пожаловать, — они кланяются. — Проходите, пожалуйста, вас проводят.

Сегодня поместье кажется пустым и почти безжизненным. Стоящие на поворотах вооружённые гвардейцы напоминают безжизненные статуи.

Слуга провожает нас в обеденный зал, где уже накрыт длинный овальный стол. Мы здесь не одни — князь и его сыновья стоят у окна, что-то обсуждая. Виталий замечает нас первым и коротко кивает. Князь и Юрий поворачиваются следом. Дед глядит на меня сурово, но как будто с интересом. А вот дядя Юра смотрит так, словно убить готов.

— Здравствуйте! — я решительно направляюсь к ним. — Ваше сиятельство, ещё раз поздравляю с днём рождения.

— Поклониться не забыл? — осведомляется Юрий.

— Мы ведь на семейном ужине, дядя. Формальности не обязательны. Или я ошибаюсь?

— Ошибаешься, — говорит князь. — Приветствуй меня, как положено.

Делать нечего, приходится поклониться. Невзирая на ухмылку Юрия, не испытываю неудобств. Передо мной великий человек, мой дед и князь. Я по-любому ниже его в иерархии, поэтому всё в порядке.

— Подарок, о котором я упоминал, ваше сиятельство, — достаю из кармана часы и протягиваю дедушке двумя руками. — Они сделаны на заказ и в единственном экземпляре. Семьдесят лет назад, если не ошибаюсь.

Григорий кивает и берёт часы.

— Неплохо для коллекции, — говорит он, и я понимаю, что не просчитался с подарком.

Услышать из уст князя «неплохо», по-моему — достижение. Судя по всему, он крайне скуп на эмоции.

— Где ты нашёл этот хлам? — фыркает Юрий.

— Хлам? — взгляд дедушки неожиданно вспыхивает. — По-твоему, я сейчас держу мусор в руках?

Наследник явно не ожидал такой реакции.

— Я лишь хочу сказать, что эта вещь не достойна тебя, отец.

— Хватит, Юра, — строго говорит князь. — Не накаляй обстановку. Ты вчера уже сделал достаточно, когда меня поздравляли.

— Я? Этот щенок…

— Довольно. Я прекрасно всё видел. Это ты начал конфликт у лестницы.

Я благоразумно притворяюсь слепым и глухим. Делаю вид, что не замечаю, как Григорий Михайлович отчитывает наследника. Хотя сдержать внутри себя злорадство не могу.