Потапыч

— Стоять, рыбьи дети! — заорали с калоши. — Стоять, а то пожалеете, клянусь Идом!

— Нидорка, пескарём в трюм, пусть стопорят колёса! — рявкнул капитан на юнгу, который, как по волшебству, исчез.

— А это вообще кто? — поинтересовался я, готовый к каким-то речным пиратам или ещё чему-то такому.

— Это, почтенный видом, владетельный хозяин окрестных берегов и острова, судя по ладье, — сообщил капитан. — Только лицо незнакомое, — с некоторым напряжением сообщил он.

11. Рыбное блюдо

Дальше по реке и вправду был какой-то остров, с какой-то застройкой. Детали я разглядеть не мог, но слегка напрягся. Практика всей моей жизни показывала, что бандиты при звании-должности для жертвы бандитизма гораздо неприятнее, чем бандиты просто. А вот как тут — чёрт знает, вроде и не те расклады, но, с другой стороны: были те же бароны-разбойники в истории. Да и чинуши в трактире очень выразительно и понятно «не поднимали тему» безобразий владетелей, что весомый фактор. В общем, на всякий случай, подготовился: начал внутренний, без внешних проявлений, оборот. Но и не слишком сильно волновался: нахмуренность капитана была не разряда «всё, звиздец», а типа «опять траты», как-то так.

Ну а что стрясут с его купеческой морды что-то там «за проезд» — меня не слишком волнует. Главное — чтобы не с меня.

Тем временем лодка, которая ладья, приблизилась к борту Быстрицы, и на палубу высоким, изящным, я бы сказал, невозможным для человека прыжком (что, в общем-то, так и было: прыгнувший был явным териантропом, а не просто владеющим) взобрался парень. Лет ему было не больше двадцати, жидкая бородёнка в три волоса, усы в те же три волоса на каждую сторону задорно торчали. Одет кожу и меха, шапка с меховой опушкой, а мех, по-моему, был бобровым или что-то типа того: очень уж гладким был, аж лоснился.

— Я — Радонар Дабар, новый владетель Тихой Заводи! — громко, дискантом, с видом владыки Вселенной, пропищал этот парень.

— Здравия вам, уважаемый Дабар, — поклонился капитан, как и его команда, высыпавшая на палубу.

Я же просто промолчал, стоя в сторонке. Я — особо почётный пассажирогруз Быстрицы, со всякими дабарами и прочими левыми типами расшаркиваться не намерен. Да и вообще: есть у меня подозрение, что само «владение» именно рекой — существует исключительно в воображении этого мальчишки.

Парень обратил внимание на отсутствие от меня поклонов, морду скривил, гневно уставившись. А я на него поглядывал краем глаза и любовался видами (на самом деле — бегал глазами, чтобы хоть что-то более-менее отчётливо видеть). Зырканье на меня привело к тому, что парень нахмурился и зыркать перестал, хоть губищщу оскорблённо скривил. Видимо, как и я в нём, почувствовал владетеля и, следовательно, решил не «нарываться». При этом мой остранённый вид сынтерпретировал верно, в смысле того, что я в его дела лезть не буду, и переключил внимание на капитана.

— За проход по моим землям требую мзду! — озвучил он.

— Прошу простить, почтенный, но я платил почтенному… — кланяясь ответил Млушер.

— Отец помер, — прервал капитана парень, — И я, новый владетель, требую мзду за проход по моим землям!

Хех, а я, кажется, понял, откуда у водоплавающих нежизненные фантазии о «хождении по воде», по крайней мере — вполне вероятное объяснение.

— Откажетесь платить… — надуто начал парень, нахмурившись.

— Конечно заплатим, почтенный владетель Радонар…

Слова капитана прервала увесистая пощёчина — парень быстро шагнул к капитану и зарядил ему плюху. Не смертельную и не травматичную, Млушер даже остался на ногах.

— Не смей перебивать владетельного господина, речная крыса! — бросил через губу этот тип, на что капитан с перекошенной рожей мелко и молча закивал.