– Потому что должна была, – пожала я плечами, ответив очевидное. – Я служу тебе и твоему королевству. Я обязана подчиняться твоим приказам.
– Если ты решила меня обмануть, то прежде у тебя получалось лучше, – недовольно проворчал Тристан и все-таки сел рядом. – Ты нужна мне, – произнес он.
– Точно не как женщина, – криво усмехнулась я, отбросив очередной камушек, проследив за его падением.
– Осуждаешь? – покосился он на меня.
– Я тебе не жена, – заметила я. – Это ее задача, а не моя.
– Жена… – вздохнул он тяжело. – Будь она неладна.
– Ты не справедлив к ней, – спокойно возразила я, впервые говоря с Тристаном на равных, без желания услужить, угодить и не вызвать недовольства. Рассердится – не страшно, переживу. И не такое пережила.
– Да много ты понимаешь? – поморщился он брезгливо, а после добавил: – Эта девица мне проходу не дает. Я задыхаюсь от ее внимания. Мне нужна свобода!
– Тебе нужно больше порядочности, а так же пересмотр своих приоритетов, – покачала я головой, заметив, как мужчина досадливо отвернулся. – Ты – король, Тристан. На тебя смотрят, на тебя равняются, тебя боготворят твои подданные. Ты должен быть примером подражания. Так же смотрят и на королеву. Наши законы пропагандируют семейные ценности, порядочность, но кто их будет соблюдать, когда даже обожаемый король плевать хотел на все условности и не желает проявлять хотя бы видимость уважения к своей королеве, жене и матери долгожданного наследника королевства? – задала я вопрос и посмотрела на короля, чьи губы скорбно поджались, а глаза зло сверкали.
– Прежде ты не была такой.
– Ты прав, – кивнула я. – Все мы изменились. Сумрачное царство стало испытанием для меня. Я не могла вернуться такой, какой была прежде.
– Прежде ты меня любила. Ты всегда поддерживала меня, не упрекала… – произнес он, но когда не услышал ответа, вдруг на полном серьезе спросил: – Почему ты никогда не упрекала, не показывала, что тебе неприятно или обидно мое отношение?
– Потому что ты поставил такие условия. Никакие мои слова не имели бы значения для тебя. Все дело в воспитании. Вас – мужчин – воспитывали во вседозволенности, нас – женщин – на праве мужчины. Ты не давал мне забыть этого, напоминая при каждом намеке на возможное недовольство, – честно ответила я.
– Прости, – произнес он коротко, а я заинтересованно покосилась на него. – Прости, я прежде не понимал, как больно тебе от моих поступков. Точнее… понимал, но не хотел признавать, потому и говорил тебе все эти вещи про право мужчин. Прости. Я вел себя как последняя свинья и понимаю, почему твои чувства ко мне прошли. Я не сделал ничего, чтобы этого избежать.
– Я не сержусь на тебя, Трис, – улыбнулась я. – И никогда не злилась.
– Так это значит, что мы сможем все вернуть как прежде?
– Как прежде уже не будет, Трис. Никогда. Ты стал королем, у тебя есть королева, а скоро еще и ребенок. Даже если я когда-нибудь все же переборю свою болезнь, участь любовницы короля – это не то, чего я когда-либо желала. Как твоя советница, могу посоветовать, наконец, обратить внимание на свою жену, узнать ее поближе. Может, любви к ней у тебя и не появится, зато вы сможете стать друзьями или партнерами, – улыбнулась я, вспоминая одну такую пару, почувствовав очередную волну тоски. – Все лучше, чем игнорировать ее, унижать откровенными изменами, настроить против себя и озлобить. Ничего хорошего из этого не выйдет.
– Быть может, ты права…. Хотя, кого я обманываю? Ты всегда права. Но, знаешь, сейчас мне от этого жутко пакостно, – невесело засмеялся он, а после посмотрел на меня серьезнее: – Так, значит, ты действительно согласилась вернуться только из-за долга? – уточнил он разочарованно.
– По большей части, – согласно кивнула я головой.
– Хотела бы вернуться?