Снова замелькали флажки, а потом Анатолий сам прокричал:
— Раз! — флажки взлетели и опустились.
— Два! — подхватил Эрин, прикрыв глаза. — Три!
На десятом счёте под ногами порождений будто новое солнце вспыхнуло. Прилетело даже последнему «волку» — свет ему не понравился. А вот «сорокоручконожка» продолжила ползти, вообще ничего не заметив. Глаз у неё не имелось, а на Порядок и Хаос ей было плевать.
Ополченцы закричали, переходя в атаку и тесня оглушённых порождений, которые растерянно крутились на месте. Оказавшись в такой концентрации враждебной энергии Порядка, те банально потеряли цель.
И тут из портала вылез он.
Тот, ради кого устроили всю эту давку.
И тот, кого не ждали, но он всё-таки пришёл.
И даже, к сожалению, зашёл в нужную дверь.
Сначала из всполохов показался край большой морды: чешуя, узкие ноздри, зубастая пасть и выпирающие из неё кривые клыки.
И всё это было огромным настолько, что одна только голова, скорее всего, была выше человека.
Хотя это ещё даже не вся голова вылезла… Туманный рукав аж вспух, пытаясь протолкнуть через портал этакую тушу.
— Бейте его! Бейте! — кричали, кажется, все, кто был на площади.
И били тоже все. Даже гвардейцы Эйрикса кинулись к порталу, чтобы убить чудовище до того, как оно распахнёт пасть размером с микроавтобус.
— Про́клятый ящер! Не дайте ему вылезти! Бейте!..
В огромную морду устремились сотни стрел и болтов, убойные конструкты, тяжёлые камни… В неё тыкали копьями и кинжалами… Но ей как будто было наплевать на это! Про́клятый ящер даже не моргал, целеустремлённо раздвигая стенки портала и медленно выползая на площадь.
А когда показалась вся его голова — он заревел… И рёв этот отбросил на землю и защитников узла, и армию Хаоса. Даже тупая «сорокоручконожка» замерла, испуганно прижав к телу оставшиеся конечности.
Игорь видел, как к голове чудовища подскочил Тион, но был отброшен, когда оно мотнуло башкой. Как кубарем катился прочь Маа-Тар. Как яростно бил по огромной черепушке Бизон, пока Муся пытался допрыгнуть до вражеского глаза.
Всё было бесполезно.
Ящер ощущал себя королём положения. Радостно ревел, крутил башкой, разбрасывая врагов, плевался какой-то дрянью, похожей на дым — отчего, кстати, даже порождения начинали задыхаться и кататься по земле… И пусть дрянь не была смертельной, но боец, лежащий на земле, в такой толчее долго не живёт.