Адвокат с воплем повалился на пол, заливая кровью дорогущий восточный ковёр.
— Вопрос помните? — поинтересовался я подчёркнуто спокойно. — Или прострелить и вторую ногу?
— Я… без понятия, о чём вы! — обливаясь слезами, выпалил Весёлов. — Это ошибка! Я ничего не знаю!
Так, видимо, страх перед заказчиком сильнее, чем перед свинцом. Ничего, я и к этому готов. Более, чем.
Открыв круг трансмутации, я переделал плашки паркета в оковы и зафиксировал посредника на полу.
— Что… что вы делаете⁈ — в ужасе воскликнул Весёлов. — Остановитесь! Я не виноват!
— Василиса! — произнёс я.
Чур материализовался справа от лежавшего адвоката. Потянул ноздрями, издав рокочущий звук.
— Начинай с раненой ноги, — велел я. — Похоже, нашему другу она не нужна.
Фамильяр немедленно направился к конечности пленника, разевая пасть.
— Нет, не надо! — закричал Весёлов, вообще не оправдывая свою фамилию. — Умоляю!
— В вашей власти это прекратить, — сказал я проникновенно. — Просто назовите имя заказчика.
— Я не могу!
— Можете, просто боитесь. Но что лучше — лишиться конечностей или получить шанс сбежать из города и остаться целым и живым.
Чур уже почти сомкнул пасть на стопе адвоката.
— Ладно! — завопил тот. — Я скажу!
— Василиса!
— Да блин! — возмутилась лягушка. — Какого хрена⁈ Я уже настроилась!
— Ничего, если я не поверю в то, что скажет господин адвокат, его нога в полном твоём распоряжении.
Чур уставился на Весёлова жадным взглядом янтарных глаз.