Он общался с сыном совершенно свободно, со сдержанным отеческим умилением. И это было необычно... Непривычно, в общем.
Я снова отметила, что Фредегар возмужал, повзрослел.
Когда мы встретились в тот злополучный вечер в лавке аретфактора, он показался мне совсем молодым. Этаким безмятежным баловнем судьбы.
Но семь лет прошло! Для человека это много. А для дракона?
Для дракона сущие пустяки. И если бы я не стерла две руны, мне бы тоже перепало драконьего долголетия. Только вот нужно ли оно мне?
Я села за стол и принялась за кашу. Мне хотелось поговорить с Фредегаром, но только после того, как дети поедят и выйдут гулять во двор.
Шайлин впорхнула в кухню и скромно уселась в дальнем конце стола, возле мамы. Кажется, она стеснялась незнакомых мужчин.
— Как Сэм? — спросила я.
Дети подняли головы и стали встревоженно прислушиваться.
— Мы с мамой вчера вливали в него силу, а Клэр готовила зелья. Жар спал и кровотечение прекратилось, — отчиталась Шайли.
— Я поднимусь к нему после завтрака, — сказала я, подвигая к себе корзинку с сухофруктами.
— Не стоит, — неожиданно твердо возразила тетя Серен. — Оставь их одних, Энна.
Фредегар заинтересованно приподнял бровь, а я промолчала. А вдруг это шанс для сестры? Пожалуй, зайду, если только Клэр сама меня позовет.
— Пойдемте лепить снеговика? — воскликнула Шайлин и, поднявшись из-за стола, выхватила из плетеной корзины морковку.
Близнецы тут же воодушевились и мама позволила им выгрести всю оставшуюся морковь. Не знаю, зачем им понадобилось столько, но пусть отвлекутся на игру.
— Что происходит в Одагре? — спросила я, когда дети и сестра вышли. Тетя пошла мыть посуду, а мама устроилась с шитьем у окна.
— Мой брат Хаггард совершил переворот и воткнул отцу меч в спину, — задумчиво ответил Фредегар, потирая переносицу. — Я не представляю, как он провернул все это — подкрасться к Одилону очень не просто. А тем более его ранить. Отец самый сильный золотой дракон королевства... и теперь он на грани смерти.
— Возможно, его бдительность усыпили молодой наложницей, — предположил Ральф.
— А Дар Карры? — спросила я, вспомнив, что они давно бунтовали против короля Одагра. Со времён той, так ужасно закончившейся, свадьбы.
— Они, как ни странно, молчат, — пожал плечами Фред. — Затаились на своем Гранатовом утесе и не подают признаков жизни.