Драконий развод, или льдинка в его сердце

Он общался с сыном совершенно свободно, со сдержанным отеческим умилением. И это было необычно... Непривычно, в общем.

Я снова отметила, что Фредегар возмужал, повзрослел.

Когда мы встретились в тот злополучный вечер в лавке аретфактора, он показался мне совсем молодым. Этаким безмятежным баловнем судьбы.

Но семь лет прошло! Для человека это много. А для дракона?

Для дракона сущие пустяки. И если бы я не стерла две руны, мне бы тоже перепало драконьего долголетия. Только вот нужно ли оно мне?

Я села за стол и принялась за кашу. Мне хотелось поговорить с Фредегаром, но только после того, как дети поедят и выйдут гулять во двор.

Шайлин впорхнула в кухню и скромно уселась в дальнем конце стола, возле мамы. Кажется, она стеснялась незнакомых мужчин.

— Как Сэм? — спросила я.

Дети подняли головы и стали встревоженно прислушиваться.

— Мы с мамой вчера вливали в него силу, а Клэр готовила зелья. Жар спал и кровотечение прекратилось, — отчиталась Шайли.

— Я поднимусь к нему после завтрака, — сказала я, подвигая к себе корзинку с сухофруктами.

— Не стоит, — неожиданно твердо возразила тетя Серен. — Оставь их одних, Энна.

Фредегар заинтересованно приподнял бровь, а я промолчала. А вдруг это шанс для сестры? Пожалуй, зайду, если только Клэр сама меня позовет.

— Пойдемте лепить снеговика? — воскликнула Шайлин и, поднявшись из-за стола, выхватила из плетеной корзины морковку.

Близнецы тут же воодушевились и мама позволила им выгрести всю оставшуюся морковь. Не знаю, зачем им понадобилось столько, но пусть отвлекутся на игру.

— Что происходит в Одагре? — спросила я, когда дети и сестра вышли. Тетя пошла мыть посуду, а мама устроилась с шитьем у окна.

— Мой брат Хаггард совершил переворот и воткнул отцу меч в спину, — задумчиво ответил Фредегар, потирая переносицу. — Я не представляю, как он провернул все это — подкрасться к Одилону очень не просто. А тем более его ранить. Отец самый сильный золотой дракон королевства... и теперь он на грани смерти.

— Возможно, его бдительность усыпили молодой наложницей, — предположил Ральф.

— А Дар Карры? — спросила я, вспомнив, что они давно бунтовали против короля Одагра. Со времён той, так ужасно закончившейся, свадьбы.

— Они, как ни странно, молчат, — пожал плечами Фред. — Затаились на своем Гранатовом утесе и не подают признаков жизни.