Драконий развод, или льдинка в его сердце

Бесы!

— Иди домой. Предупреди всех, — велела я, поднимаясь.

— Энна!

Но я уже бежала к воротам. Пролетела сквозь защиту и вынеслась за пределы сада.

Ирма стояла у большой ели. В ее руках бился мой малыш. На секунду подумалось, что меня пытаются приманить иллюзией. Но руну невыносимо запекло и я почувствовала волны страха, исходившие от сына.

— Наследник Фредегара, — процедила Ирма с холодной яростью. — Такой мелкий и беззащитный.

— Отпусти моего сына! — крикнула я. — Не знаю, какие ритуалы ты прошла, но я убью тебя за сына. Слышишь?

— А ты пойдешь со мной, если я отпущу дракончика?

— Мама! — крикнул Лео. Малыш смотрел на меня со страхом и надеждой.

Маленький дурачок. Какой же наивный.

— Ты всегда была змеей, — процедила я и ударила в нее сырым светом, добавив пару боевых формул, которым научил меня генерал Роско.

Одновременно я активировала щит. Но Ирму задело. Она взвизгнула, и ей пришлось откинуть Лео, чтобы закрыться от нового потока моей обжигающей силы.

— Сука! — крикнула сумасшедшая.

Она уже формировала темное заклинание, и я едва успела сотворить за спиной сына портал. Сердце оглушительно громко билось — это был мой самый первый в жизни портал, я никогда раньше не практиковалась в пространственной магии!

— Мама! — донесся до меня его крик, и я до боли закусила губу. Я не могла отправить сына во дворец — там стояла мощная защита. Поэтому открыла врата в лечебницу, где лежал Сэм.

Лео скрылся в безопасности. А Ирма поднялась на ноги.

— Кто же мог подумать, что истинная Фреда такая боевая? — она осклабилась, и я начала отступать назад, выставив перед собой двойной щит.

Сделала еще шаг назад — дворцовые ворота и фиолетовый контур должны быть совсем рядом.

Но сильная рука схватила меня за плечо и развернула. Мой щит развеялся под давлением странной пугающей магии. Я подняла глаза и уставилась в лицо черноволосого мужчины.

Винсен Дар Фарр был красив утонченной и грешной красотой. Ноздри тонкого носа возбужденно раздувались, полные тьмы глаза не отражали света. Его латы были помяты и испачканы пятнами засохшей крови.