Эд неохотно умолк. Поцеловал меня в ухо, прикрыл глаза и задремал. Я тоже уснула ― спокойно и глубоко. Так, как давно не спала!
Утром сбежала из кровати раньше, чем муж успел проснуться. Спустилась вниз, захлопотала над завтраком.
Эд спал дольше обычного. Только в начале девятого появился на верхней площадке лестницы ― с растрепанными отросшими волосами, со следом подушки на щеке.
― Ника? ― окликнул негромко. ― Ты почему не разбудила меня?
― Хотела, чтобы ты выспался. Спускайся. Завтрак на столе.
Муж вздохнул, покачал головой:
― Спасибо, но я бы хотел, чтобы ты выслушала меня…
― Выслушаю обязательно. Вот на прогулке и выслушаю.
Завтракал Эд без аппетита, но послушно съел все, что я ему подала ― омлет с овощами и сосисками, тосты с маслом и джемом.
Наконец, мы выбрались на улицу. Я ждала, что Скворцов начнет выяснять отношения прямо у подъезда, но он набрался терпения и молчал, пока мы не добрались до парка и не отпустили Найджела бегать.
― Теперь ты готова выслушать меня?
― Говори, ― неохотно разрешила я, внутренне подбираясь, будто готовилась к драке.
Готовилась не напрасно.
― Ника, я… сделал ошибку, за которую теперь придется расплачиваться нам двоим.
― И в чем ты ошибся?
― Я не должен был звать тебя замуж. Помнишь, ты спрашивала, зачем я вызвал консультантов по семейному праву?
― Да…
― Я сделал все, чтобы ты не осталась без жилья и без средств… чтобы у тебя была возможность путешествовать, отдыхать, строить свою жизнь ― без меня. Я прошу развода. ― последние слова Скворцов выдавил через силу и с такой гримасой, будто у него разболелись все зубы разом.
― Нет. ― Мне пришлось постараться, чтобы мой голос не дрожал и звучал спокойно и уверенно. Внутри все тряслось, а горло сводило от сдерживаемых рыданий. Идиот! Он правда решил, что я позволю прогнать себя? ― Можешь подавать в суд, Скворцов! И вызывать приставов, чтобы они выселили меня из твоей квартиры. По своей воле я никуда не уйду!
― Пожалуйста, Ника… ты не должна из-за меня гробить свою жизнь. Я хочу, чтобы ты нашла свое счастье…