Квадробер в законе

– Развлекаемся помаленьку, – отозвался старик, и в его голосе слышалась какая-то странная напряженность. – Но Сарыг-оол что-то мудрит...

Связь прервалась – шальная пуля разбила рацию на моем плече. Хуолинен тем временем восстановил контроль над своими «питомцами». Звери снова двигались организованно, пытаясь взять нас в кольцо.

Алина держала правый фланг, ее огненные шары мелькали среди дождя и мрака. Но даже в пылу боя я заметил, как она поморщилась, когда пуля чиркнула по ее плечу.

– Отходим к запасной позиции! – крикнул я, видя, как сужается кольцо окружения. – Хмырь, прикрой отход!

Мы начали организованно отступать, огрызаясь огнем. Костолом что-то проревел своим, его голос перекрыл даже шум дождя и выстрелы. Где-то слева мелькнула огромная тень – один из медведей попытался зайти с фланга, но нарвался на очередь серебряных пуль.

Внезапно рация ожила:

– Леха... – голос деда был прерывистым, – кажется, мы крупно... – связь затрещала помехами.

Что-то подсказывало мне – ситуация вот-вот станет еще интереснее. И, судя по довольной ухмылке Костолома, видневшейся даже сквозь дождь и пороховой дым, «интереснее» – это не совсем то слово, которое я бы выбрал.

Гром прогремел особенно раскатисто, словно небо решило напомнить – это только начало представления. И, похоже, дальше будет еще веселее. Если, конечно, слово «веселье» применимо к ситуации, когда тебя пытаются убить все, у кого есть зубы, когти или огнестрельное оружие.

Смоленское кладбище превратилось в подобие преисподней – дождь хлестал по покосившимся крестам, молнии освещали старые склепы, превращая их в жутковатые декорации, а грязь между могилами напоминала болотную жижу. Идеальное место для предательства, если подумать.

Сарыг-оол выбрал момент безупречно. Только что он стоял рядом с дедом Пихто, делая вид, что прикрывает фланг, а в следующее мгновение... Сталь клинка блеснула в очередной вспышке молнии – старый, но все еще смертоносно острый нож императорской гвардии. Дед как раз рассказывал, размахивая тростью, как они хитростью взяли какой-то особо укрепленный форт под Порт-Артуром.

– Прости, старина, – процедил Сарыг-оол, и в его глазах читалось что-то среднее между презрением и скукой. – Твои истории всегда были слишком... многословными.

Я видел через прицел, как дед дернулся, когда лезвие вошло между ребер. На его лице промелькнуло удивление – не боль, не страх, а именно удивление, словно кто-то нарушил правила хорошего тона за чаепитием.

– Леха... – его голос в рации звучал неожиданно твердо для человека с ножом в спине. – Похоже, нас... – треск помех оборвал фразу, оставив в воздухе привкус недосказанности.

Хуолинен, стоявший на небольшом возвышении между двумя старыми склепами, ударил в бубен с такой силой, что капли дождя, казалось, застыли в воздухе. Его длинные седые волосы развевались на ветру, а в глазах плясало нездоровое пламя. Шаман выглядел как дирижер безумного оркестра, и его «музыканты» – все эти волки, медведи и прочие твари – замерли по его команде, а потом синхронно повернули морды в нашу сторону.

– Отличное начало представления, – пробормотал я, чувствуя, как внутренний зверь беспокойно ворочается где-то в груди. – Алина, держи правый...

Договорить не успел – стая атаковала с флангов одновременно. Алина, ее рыжие волосы казались темным пламенем в белых вспышках молний, успела снять троих. Ее движения были отточены до автоматизма – разворот, бросок фаербола, перекат. Но даже ее реакции не хватило, когда огромный черный волк прыгнул сзади. Звук рвущейся плоти перекрыл даже грохот грома.

Хмырь, наш призрачный специалист по невозможным проникновениям, метнулся на помощь, но шаман что-то выкрикнул на своем древнем наречии. Синеватая волна силы ударила Хмыря в грудь, отбросив к стене склепа. Даже сквозь дождь было видно, как его полупрозрачная форма подернулась странной дымкой.

Костолом наблюдал за происходящим с видом ресторанного критика, оценивающего особенно изысканное блюдо. Его массивная фигура возвышалась над могилами как памятник криминальному успеху, а в глазах плясали отблески молний.

– Знаешь что, Леха, – в его голосе сквозило плохо скрываемое удовольствие, – всегда интересно было посмотреть, как легенда питерского криминала выкрутится из безвыходной ситуации.