В университете Лёха Сандалов поинтересовался, что там со стройотрядом, не перезвонил ли кто из тех двоих, с которыми мы переговоры вели?
– Нет, Лёх, пока никто не звонил, – ответил я.
– Наверное, надо другие варианты искать? – спросил он, глядя на меня.
– Похоже, что так, – согласился я, намеренно не предлагая своей помощи, у меня и так дел по горло. Да и нужно им тоже как-то самим инициативу проявить. Я же даже в отряде состоять не буду, а почему-то у них самый главный активист оказался. Всего-то посоветовал парням, которые денег хотят заработать, как это делается правильно, и мгновенно оказался главным организатором… Прям, как в армии – инициатива имеет инициатора…
– Хочу предложить нашим походить по предприятиям, поспрашивать. Может, сами что-то найдём,– наконец, услышал я от Лехи слова, показывающие, что он начал размышлять в правильном направлении.
– Лучше, родственников попросите, пусть, кто где работает, там с начальством поговорит, замолвит за вас словечко, – подсказал я. – Но начинать надо со слов: «Студенты заработать летом хотят», понял? А не просто работу ищут от нечего делать. А то дурной и почти бесплатной работы везде завались, а толку вам с нее?
– Ну, понял. Если мы что-нибудь найдём, съездишь со мной на переговоры? – умоляюще посмотрел он на меня.
– Съезжу, куда ж деваться, – вздохнув, пообещал я.
М-да, два раза он смотрел, как я торгуюсь. И похоже, все, что он воспринял из этого, так только сделал вывод, что сам на это не способен. Вот тебе и студент экономического факультета… Вот так он себе экономику в СССР представляет… А зря – отправят его с нового рабочего места в министерство фонды выбивать, и что, хана заводу? О чем он там договорится? Чтобы дали то, что никому не надо, или половину от того, в чем завод нуждается?
В перерыве между парами позвонил на ЗИЛ Варданяну. Он сказал, что заявление о переводе он за меня написал для ускорения процесса, но расписаться в приказе и получить трудовую мне надо лично.
– Все визы на приказе я уже собрал, – добавил он, – так что, можешь подъехать в любое время и забрать трудовую.
– Спасибо! – обрадовался я, уточнил, когда в кадрах обед и решил пожертвовать обедом и третьей парой. А то не успею никуда. Проблем быть не должно, зачёт мне уже автоматом поставили.
Приехал на завод, быстренько расписался в кадрах во всех бумагах, получил трудовую и поспешил обратно в университет. Зашел на переменке в аудиторию, никто и не заметил моего отсутствия. Да и потом внимания не обращал. Четвертая лекция такая скучная оказалась, что чуть не заснул. Можно было и не возвращаться.
Дома меня уже ждали. Мама и Галия собрали все детские вещи, мы их с Петром и Иваном Викторовичем погрузили в машину. Туда же отправились тяжелые кастрюли и кастрюльки, похоже, у нас сегодня намечается сабантуй.
– Возьмите, хоть, одну банку детской смеси, – посоветовал я.
– У нас же кормилица есть, – возразил Пётр.
– Возьмите, – настаивал я, – не пригодится, вернёте. Мало ли что с вашей кормилицей случится, может, приболеет… Да мало ли что.
Молочную смесь они, в итоге, взяли.
– Вот, ещё детские подгузники одноразовые, – предложил я. – Возьмите пачку, пригодится. Импортные.
– Что это такое? – покрутила в руках импортную упаковку Инна Викторовна. Открыл и вытащил ей один памперс. Она с недоумением покрутила его в руках. – Нет, не надо. Спасибо. Нет ничего лучше марлевого подгузника, – уверенно заявила она.