— Были, — настаивал декан. — Дыма без огня не бывает.
— Я ничего не понимаю, — потерянно смотрел на него Миша.
— Не могу ничем тебе помочь, — развёл руками декан.
После пар поехал в Кремль, оставил записки у помощницы Пархоменко. Она выдала мне талон в стол заказов за сентябрь. Занёс копии Воронцову.
— Здорово, пчеловод! — протянул он мне руку, улыбаясь.
— Что это я пчеловод? — не понял я.
— Разворошил это гнездо пчелиное! — рассмеялся он.
— А! Так не пчелиное, а осиное… А что такое?
— Комсомольцы в Комитет по миру устраиваются. Твоя работа?
— Отчасти. Моя только идея.
— А люди?
— Ну, и люди… А что такое?
— А то! Пархоменко ходит везде и возмущается, всё поддержку себе ищет, хочет наверх жаловаться…
— Чего он, Матвей Фёдорович? — удивился я. — Там, реально, люди нужны. Вы видели, что там творится?
— Не видел, но могу себе представить, — отмахнулся Воронцов. — А насчёт Пархоменко, есть люди, которые пережить не могут, когда у кого-то что-то хорошо. Они счастливы, когда вокруг у всех всё плохо.
— Праздник, когда у соседа корова сдохла, — подсказал я.
— Во-во!
От него сразу спустился в Комитет по миру.
— Что ж вы мне не сказали, что возьмёте парней официально, на зарплату? — спросил я Ильдара с Марком. — Я-то их приглашал на общественных началах работать. Они мне высказали потом, что я их так проверял.
— Да мы сами до последнего не знали, — объяснил Марк, — получится или нет ставки выбить. А тут всё получилось!